Христофор, не на секунду лишая своего лица приветливой улыбки, нырнул обратно в машину, и через минуту появился вновь, но уже не в униформе, а в безвкусном, но милом костюме. В руке он держал коробку конфет, другая его рука взволнованно поправляла волосы. Он коротко выдохнул и направился ко входу низенького, обветренного мотеля.
Корейское лицо женщины, которая сидела за приемной стойкой, было очерчено дешевой косметикой, ярко-старой помадой, и не выражало ничего. Ни одобрения, ни осуждения, ни приветствия, ни враждебности. Христофор сдержано кивнул ей и стал подниматься по ступенькам на второй этаж.
Коридор. Таинственная пауза, замедление, будто застыл сам воздух. Хотя, в такую жару это было немудрено. Затем по обеим сторонам коридора стали сладко открываться двери. В дверных проёмах ровно наполовину стали появляться девушки. Они были одеты так, будто обокрали секс-шоп, но разве не то самый интересный, самый живой и подходящий окрас для настоящей бабочки, если говорить начистоту? Христофор шёл вперёд, выставив вперед несчастную недоеденную коробку конфет, словно обороняясь нею. Он глупо улыбался, казалось, что он грезит наяву.
После двери, из которой выглядывала блондинка с длинными волосами, похожими на море, по которому пробежались изящные волны-барашки, - идти уже было некуда. Христофор остановился. Представился.
- Катя, - мягко ответила девушка, и стала углубляться в свою комнату, призывая к себе командира.
Христофор последовал за ней. Дверь закрылась.
Глава 6
Какие-то зигзаги и кривые. Не рухнув на кровать, они, меж тем, врезались в угол комнаты. Катя ловко запустила руки под плечики пиджака, смахнула его, как что-то ненужное. Она хотела уже нырнуть вниз, и ещё ниже, и ниже, закусывая молнию на мужских брюках, но Христофор её деликатно остановил. Приподнял, поправил. Все так же улыбаясь, нежно провёл большим пальцем по тугой девичьей щеке. Затем крепко закрыл ей весь рот ладонью, полез другой за пазуху. Дуло пистолета Макарова уперлось Кате меж рёбер в районе селезенки. Глаза проститутки расширились в ужасе. Она задрожала, впрочем ей хватило смекалки особо не раскачиваться и не дергаться.
- Я уберу руку, - сказал Христофор. - Закричишь - пуля.
Он дал ей пару секунд, чтобы она усвоила поступившее предложение, потом почувствовал, как она немного обмякла, когда поняла, что, возможно, все не так и фатально. Он убрал ладонь. Катя не закричала, лишь тяжело дышала.
- Для начала неплохо, - сказал Христофор. - Так держать.
Он достал из кармана обычный смартфон. Там все уже было настроено. Он положил его рядом с коробкой конфет на тумбу, нажал кнопку. Из смартфона полились порнографические звуки. Ужас в глазах Кати сменился удивлением.
- Да. Маскировка не очень, - согласился Христофор. - Но мы будем говорить тихо. Мы же будем говорить тихо?
Катя осторожно кивнула. Вероятность непоправимого была огромной, но не абсолютной. Оставались шансы. Вот только дуло пистолета все также сильно упиралось ей в тело, место соприкосновения начинало болеть и ныть.
- Мне больно, - шепотом, осторожно сказала Катя. - Пожалуйста, ослабьте хотя бы немного свою руку.
Христофор отвёл пистолет назад, но оставил Катю под прицелом. Та глубоко вздохнула. Послушно стояла, прижавшись к стенке.
- Ты кто такая? - спросил Христофор.
- Катя.
- Документы есть?
- Да, в тумбочке.
- Хорошо, к ним мы ещё вернёмся. Что ты и твои подруги здесь делают?
- Мы приехали вместе с Никой, поддержать её.
- В чем поддержать?
- Она диссертацию пишет.
- Название диссертации?
- «Война и человек»
- Звучит как-то наивно. А к какой научной сфере относится это исследование?
- Социальная психология.
- И возле библиотеки Ника, надо полагать, тоже не случайно оказалась?
- Конечно.
- Искала определённую литературу?
- Совершенно верно. Ника хотела ознакомиться с разными материалами, архивом, возможно, наткнуться на редкое издание.
- Чушь. Слушай, это очень важно. Никакого перетягивания каната не будет, и силой духа мы с тобой тоже меряться не будем. Я тебе сейчас просто прострелю ногу. Может, даже не из большого желания узнать правду. Её нельзя узнать. Её нет. А просто из-за того, что я сильно раздражён. Мне кажется, что кто-то нас хочет поиметь.
Про себя Христофор недовольно фыркнул. Пригрозил прострелить ногу. Эка невидаль. В современном мире этим даже ребёнка не испугаешь. Меж тем Катя хитро улыбнулась. Впервые.