По пути в Хиндустан войско Бабура остановилось у перевала Бади-Пич. Здесь Бабур решил увековечить историю прохождения через перевал и попросил Мирак Юсупа вырезать на камне историю перехода его войска через этот перевал, а уста Шах Мухаммед исполнил дело резчика.[15]
Эти и другие сведения, приведенные в “Бабур-наме”, подтверждают мысль, что Бабур начал вести свой дневник систематически только после битвы за Кандагар, т. е., начиная с 913 г. х., который затем был оформлен в виде отдельной книги, но уже в Индии.
“Бабур-наме” состоит из трёх частей. Первая её часть посвящена описанию политических событий в Мавераннахре в конце XV в. Вторая часть охватывает события, происходившие на территории Афганистана, которая в эпоху Бабура была известна как “Кабульский удел”. В последней, третьей части, описываются политические события в Северной Индии, географические данные страны, её природные особенности, содержатся интересные сведения о народах, населявших эту страну.
Автор “Бабур-наме” с присущей ему откровенностью описывает имеющую место анархию среди правящих кругов — феодалов, их беспрерывную борьбу за власть, приводит факты опустошения земледельческих оазисов, увеличения поземельного и других налогов, сбор которых весьма участился в годы смуты во владениях последних тимуридов — в Хорасане и Мавераннахре.
Благодаря “Бабур-наме” мы узнаём об имевшем место в г. Самарканде страшном голоде в дни осады его Шейбани-ханом в 1501 г. Когда Шейбани-хан — предводитель кочевых узбеков, совершив несколько нападений на г. Самарканд, установил там свою власть, а позже покорил Фергану, Бабур был вынужден покинуть пределы своего родного края и отправиться в Кабул. Все эти события с подробным описанием тех мест, где приходилось скитаться Бабуру в дни его неудач в борьбе за власть в Мавераннахре, описаны в первой части “Бабур-наме”, охватывающей события 1483—1504 гг. Правдивость сведений Бабура подтверждают историки того времени: Хондемир, Мухаммед Хайдар, Мухаммед Салих, Беннаи и другие. Сам Бабур пишет: “... всё, что здесь написано, истина, и цель этих слов не в том, чтобы похвалить себя, — всё, действительно, было так, как я написал. В этой летописи я вменил себе в обязанность, чтобы каждое написанное мной слово было правдой и всякое дело излагалось так, как оно происходило”.[16]
За время жизни в Кабуле Бабур хорошо ознакомился с обычаями, нравами жителей страны, которые были оседлыми земледельцами и кочевниками-скотоводами и говорили на различных языках племён и народностей, обитающих на обширных территориях. Он изучил караванные дороги, соединяющие крупные города страны, и в каждом случае со всеми подробностями описал их во второй части своей книги.
Третья, последняя часть “Бабур-наме”, охватывает события 1525—1530 гг. Она более подробна, чем предыдущие. Бабур в этой части книги проявил себя незаурядным историком народов Индии описываемой эпохи. Обширность его познаний в области истории, экономики и культуры народов Индии превзошла данные большинства индо-мусульманских историков его времени, уступая только Абу Райхану Беруни.[17]
“Бабур-наме”, хотя и посвящена политической истории вышеназванных стран на рубеже XV—XVI вв., однако изобилует также бесценными материалами из социально-экономической жизни народов, затрагивает вопросы морали, этики, нравственности и другие аспекты современной автору эпохи.
“Бабур-наме” содержит многочисленные сведения о литературной среде самого Бабура. На основе этих сведений можно воссоздать биографии многих малоизвестных поэтов того времени, живших в Средней Азии, Афганистане и Индии и писавших свои стихи на персидскому также узбекском языках. В книге много ярких, с большим остроумием набросанных словесных портретов целого ряда его современников — государственных деятелей, поэтов, художников, музыкантов.