Внезапно поднялся сильный ветер и огонь на мгновение прошелся зеленым свечением вокруг чучельного круга.
— О, да, — смаковала она каждое мгновение происходящего, — Тварь дрожащая и имени не имеющая заменит темницу из самых темных стен из которой нет выхода, но и вход в которую открывает лишь древняя кровь от древнейших жителей на земле, чья почва окроплена душами давно умерших и проклятых!
Бабка прикрыла глаза, улавливая тонкие отголоски ночного ветра и прошипела, — Я слышу! Духи уже приготовились… Они отвечают мне… Ведите скорее жертву!
Мое сознание было одурманено от дыма, который вероятно действовал только на меня. Голова раскалывалась, и способность мыслить меня покинула практически окончательно. И вот находясь совсем на грани, почти потеряв сознание, я услышал беканье маленького белого козленка, которого силком вел таинственный мужчина в капюшоне.
— Становись в круг из соли, — скомандовала ему бабка и жестом приказала всем участникам скрыть свои лица заготовленными из деревянной коры масками с неровными отверстиями для глаз.
Мужчина послушно подвел козленка в круг и, всматриваясь в маску, плюнул в сторону, — Зачем нам эти дурацкие маски? В прошлый раз нам не пришлось их надевать и ничего не произошло. Да и пропитаны они чем-то вонючим…
Бабка злобно улыбнулась и натянула маску на свое лицо, — Мы слишком глубоко вынуждены были копать, чтобы пробудить его. Его приходу будут препятствовать другие, желающие вернуться в наш мир духи, так что их воля к жизни будет столь высока, что они без разбору будут хватать даже заполненные сосуды.
— А это возможно? Неужели в меня может вселиться кто-то?
— Да, но это будет ненадолго. Неподготовленный сосуд взрослого, да еще и с находящимся в нем человеческим разумом разорвет, если ты понимаешь, о чем я…
Мужчина быстро схватил маску и резко натянул ее поверх собственного лица, приспустив капюшон.
— А в прошлый раз получилось так просто, — продолжала приговаривать бабка, — так как в небытие он был совсем недолго и еще не успел привыкнуть к этому состоянию…
Внезапно цвет огня почти замер и полностью перекрасился в темно-зеленый цвет.
— О, духи мертвых земель, обращаюсь к вам я — жрица старой осени и погибель новой весны! — возведя руки вверх, прокричала бабка неестественно тяжелым голосом, — Мы с каменной верой следуем ведущим нас путям судьбы и собрались здесь, чтобы исполнить предсмертную волю его! Я приготовила жертву древним богам этих земель и прошу вернуть мне утраченное много зим назад!
Блеянье козленка усилилось и лилось нескончаемым потоком, вокруг нас словно образовался вакуум, а мое сознанье окончательно охмелело. Ужасный холод пронизывал мое тело, и я увидел, как изо рта моей бабки пошел теплый пар. Я не понимал что происходит, но я словно отдалялся куда-то вглубь, пока не стал совсем далеко от всего, что меня окружало. Далеко настолько, что я больше ничего не мог разглядеть, всматриваясь в бесконечно черную тьму…
Я подумал, что потерял сознание, или был во сне, но внезапно мне удалось открыть глаза. Что-то держало меня, крепко прижимая к земле. Кляпа во рту больше не было! Я тут же попытался закричать, но услышал странные звуки, совсем не похожие на собственный голос. Мне удалось неестественно повернуть голову, и я смог хорошенько укусить, держащую мою голову руку и юрко отпрыгнуть в сторону. Я бежал, что есть мочи необычайно быстро и противоестественно… Отбежав совсем далеко от этого проклятого дерева, я повернулся и увидел то, что невозможно было объяснить самому себе. Странное чувство беспомощности и безумия охватило меня окончательно.
Бабка развязала руки мальчика, привязанного к черному одинокому дубу, а все участники ритуала послушно приклонили колени перед ним.
— Приветствую тебя снова в мире живых, черный Вольдемар! — громогласно провозгласила бабка, — Я поклялась тебя вернуть и я смогла сделать это по оставленным тобой подсказкам!
Освобожденный от пут мальчик упал. Его руки дрожали, а дыхание настолько быстрым, что казалось, вот-вот он разорвет свою собственную грудную клетку. Он зачерпнул горячую золу от чучела, которые сгорели за секунду и глубоко вдохнул залу. Стало ясно, что это придало ему сил и позволило окончательно отдышаться.
Мальчик неторопливо погладил по щеке бабу Раю и с улыбкой подошел к мужчине, с которого стянул капюшон, — Ну, здравствуй, Владимир…
— Здравствуй, папа! — ответил ему мой отец.