— Что правда, то правда, — покачала головой бабушка, — Вольдемар был очень суровым человеком, но по-своему справедливым.
— Царствие ему небесное, баба Рая, — поддержала разговор моя мама, подливая горячий чай гостье, — Очень жаль, что мне не удалось с ним познакомиться.
Я заметил, что взгляд моего отца стал каким-то ненавистным, а бабушка слегка дернулась, но тут же сумела взять под контроль собственное тело. Взгляд ее на секунду стал мрачным, но уже через мгновение она снова любезно заулыбалась и принялась попивать крепкий черный чай, не обращая на меня никакого внимания.
О внимании. Я уже привык, что взрослые обычно меня игнорируют на подобных кухонных посиделках, так что молча слопав свою порцию борща, я жестом показал маме, что буду в свой комнате и, не привлекая внимания взрослых, удалился. Я настолько привык быть незаметным среди взрослых, что вполне был доволен таким положением вещей. Если попытаться вспомнить мои дни рождения, то сразу же всплывают застольные посиделки, на которых я отчетливо помню соседей, друзей отца, подруг мамы, коллег с работы обоих, да кого угодно, только не моих друзей, которых, кстати, было не так уж и много.
"Наконец-то!" — подумал я и, сбросив школьную форму, я переоделся в мою любимейшую домашнюю одежду — пижаму. Через минуту я уже сидел за угловым компьютерным столом с выдвижной полкой для клавиатуры.
***
Сраженные моим героем монстры падали на виртуальную землю, а союзники восхищались моей виртуозной игрой, и действительно, сегодня я был, как говорится, в ударе! Система управления казалась легче обычного, а азарт побед заставлял меня играть снова и снова, повергая моих соперников в ужас.
Время шло незаметно… Каникулы… Самое прекрасное, что меня нельзя было заставить что-либо делать, ведь я на законных правах требовал отдыха.
— Виталик, ты там до сих пор играешь? — в комнату вошла мама с грустным видом и опавшими плечами.
Мне это показалось странным, ведь обычно, со мной общались в приказной форме, а никак не в вопросительной форме, если дело касалось игр.
— Ну, да, мам. Играю… — ответил я, кликнув мышкой в меню паузы, чтобы не потерять весь наработанный прогресс.
— Виталь, пожалуйста, отвлекись. Нам с папой нужно серьезно поговорить с тобой.
После этих слов в комнату с виноватым взглядом вошел доселе суровый отец, которого таким подавленным я видел впервые в своей жизни. Обычно он был всегда с широко расправленными плечами и величаво расхаживал из стороны в сторону, разбрасывая ноги перед собой, но тут я видел нечто иное. Признаюсь, что от этого мне стало тут же как-то не по себе, и я всем своим нутром почувствовал, что что-то плохое ожидает меня в будущем. Слушать их не хотелось, но делать было нечего.
— Володя, — мать слегка повернула голову, обращаясь к отцу, — Ты рановато. Я еще не успела его подготовить перед…
— Да, чего уж там, — буркнул папа, — Давай вместе все возьмем и вывалим на него. Он уже мужчина и сможет достойно принять наше с тобой решение. Разве не так?
— Какое решение? — растерянно отодвинув клавиатуру от себя, спросил я, — Что вы хотите мне сказать?
Мама обхватила теплыми ладонями мою руку, — Виталик, ты уже взрослый мальчик и мы пришли с папой очень серьезно с тобой поговорить. Ты знаешь, что иногда не все бывает так, как мы этого хотим? Не всегда удается удержать то, что имеешь и мы вынуждены принимать некоторые вещи, как бы нам этого не хотелось.
— Угу, — кивнул я в ответ, бросив растерянный взгляд на отца.
— Понимаешь, Виталь, жизнь очень сложная штука и мы с твоим папой решили, что не можем больше быть вместе. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Ты не подумай, что кто-то из нас тебя бросает или отвергает, — Неожиданно поддержал маму отец, усевшись на кровать, будто ноги перестали его слушаться.
— Да, Виталь, не подумай так. Мы с папой решили, что раздельная жизнь будет для нас всех благом. Мы уже давно живем вместе только ради тебя и только ты сохранял раньше и сохраняешь до сих пор нашу семью в целости. Мы думали, что сможем что-то изменить, но…
Я увидел, что на глазах матери наворачивались слезы, но никак не мог заставить себя промолвить хоть одно словечко. Да что там, я даже не мог произнести звук, или пошевелиться, так что весь вечер я был невольным слушателем баллад собственных родителей о том, как я им дорог и каким мужественным я вырос. Впервые они между собой не ругались, а действовали словно сообща, проговаривая все плюсы раздельной жизни, и это меня бы искренне порадовало, но только не в этот раз.