— Простите, сэр. Меня привлек шум… — начала она.
— Не беспокойся, я уже разобрался, — ответил Ваймс, — но мы были на грани.
— Некоторые гномы уже находятся на самом пределе, сэр. Я по запаху чувствую, — сказала Ангва.
— Ты и еще Фред Колон… — произнес Ваймс.
— Я не думаю, что все дело только в Мясодробилке. Это что-то… чисто гномское.
— Ну этого мне из них не выбить. И как раз тогда, когда все идет из рук вон плохо, я должен интервьюировать этого чертового вампира.
Слишком поздно Ваймс заметил предостережение в глазах Ангвы.
— Эм… Я думаю, что вы имеете в виду меня, — сказал тихий голос позади него.
Фред Колон и Шнобби Шноббс, оторванные от продолжительного кофейного перерыва, лениво брели по Бродвею, проветривая униформу. С какой стороны ни посмотри, но идея отложить на какое-то время возвращение в полицейский участок была очень недурна.
Они брели с таким видом, как будто у них впереди была целая вечность. Так оно и было на самом деле — они патрулировали улицы. Бродвей был выбран ими потому, что он был загруженным и широким, и потому, что в этой части города гномы и тролли попадались редко. Выбор был безупречным, в последнее время во многих районах города гномы и тролли либо праздно шатались по окрестностям группами, либо стояли на месте группами, на случай, если другие праздно шатающиеся засранцы попытаются набедокурить в их округе. Подобные стычки постоянно происходили в течении нескольких последних недель. По мнению Фреда и Шнобби, порядка в таких районах не хватало и поэтому глупо было тратить свои силы, чтобы сохранить то, чего и так практически нет. Никто не пойдет пасти овец туда, где всех овец давно съели волки, так ведь? Это и ежу понятно. В то время как на больших улицах вроде Бродвея было что охранять, так как там еще оставался порядок. Здравый смысл говорил им, что это верно. Все было настолько очевидно, насколько очевиден нос на лице, особенно, если глядеть на лицо Шнобби.
— Плохо дело, — заговорил Колон, в то время как они неторопливо брели по улице, — я никогда не видел гномов такими.
— Они всегда не в себе накануне дня Кумской Долины, — заметил Шнобби.
— Ага, но Мясодробилка тоже подлил масла в огонь, это уж как пить дать. — Колон снял шлем и вытер пот с бровей. — Я сказал Сэму о своем нутре и он впечатлился.
— Еще бы он не впечатлился, — согласился Шнобби, — оно любого впечатлит.
Колон многозначительно постучал себя по кончику носа. — Гроза собирается, Шнобби.
— А на небе ни облачка, сержант, — заметил Шнобби.
— Образно выражаясь, Шнобби. — Колон вздохнул и искоса глянул на своего приятеля. Затем он нерешительно продолжил, с видом человека, у которого что-то на уме. — На самом деле, Шнобби, я бы хотел поговорить с тобой о другом деле, как мужчина с… — Колон на мгновение заколебался, — с другим мужчиной.
— Ага?
— Ты знаешь, Шнобби, что я всегда был лично озабочен твоим моральным обликом, чтобы ты, будучи безотцовщиной, не сбился с верного пути, — с некоторым трудом выдал Колон.
— Это точно, сержант. Неизвестно куда бы меня занесло, если б не ты, — с добродетельным видом сказал Шнобби.
— Помнишь, ты рассказывал о той девушке, которая тебе понравилась, как там ее… -
— Смуглянка, сержант? -
— Ну та самая… кошечка. Это о ней ты говорил, что она работает в ночном клубе?
— Да, это она. А в чем дело, сержант? — с беспокойством спросил Шнобби.
— Да ни в чем. Только как-то раз, когда ты брал выходной, мы с констеблем Джолсоном получили вызов в ночной клуб «Розовая Кошечка». Там еще танцуют на столах, вокруг шеста и всякое прочее, знаешь? И знаешь такую миссис Бурилку, она еще живет в Новых Халтурках?
— Миссис Бурилку с деревянными зубами, сержант?
— Ее самую, Шнобби, — авторитетно подтвердил Колон. — Она там убирается. Оказывается, она приходит на работу в восемь часов утра, пока никого нет. Представляешь, Шнобби, мне даже говорить об этом трудно, но ей втемяшилось в голову обкрутиться вокруг шеста.
Последовала пауза, за время которой Шнобби попытался прокрутить в голове эту сцену и тут же поспешно оставил многие ее части за кадром.
— Ей должно быть уже 75, сержант, — сказал он, с благоговейным ужасом глядя куда-то в пространство.
— Девичьи мечты, Шнобби, девичьи мечты… Конечно она подзабыла, что уж не так гибка, как прежде, к тому же ее ноги запутались в длинных рейтузах и она запаниковала, когда подол платья завесил ей лицо. К приходу управляющего, она была уже совсем плоха, проведя три часа вверх тормашками с вывалившейся на пол вставной челюстью. Не могла сама отпустить шест. Можешь мне поверить, картинка была еще та. В конце концов, Милашке Джолсону пришлось вытащить шест из гнезд и мы стянули ее с него. У этой девицы мускулы как у тролля, Шнобби, клянусь. И вот когда мы переносили Бурилку за сцену, к нам подошла юная леди, одетая всего в две блесточки и шнурки от ботинок, и сказала нам, что она твоя подружка! Я просто не знал куда спрятаться от стыда!