— Если мы не остановимся сейчас...
Мы не остановимся еще несколько часов. И хотя я никогда не упоминала Вэнсу, что тайком проникаю и ухожу, стараясь остаться незамеченной, он знал. Если бы нас кто-нибудь увидел вместе, это породило бы слишком много вопросов.
Мы не собирались отвечать на вопросы. Даже друг друга.
Вэнс не рассказывал мне почти ничего о своей жизни в Айдахо. Не делился подробностями о Кормаке. Наши разговоры в постели за последнюю неделю крутились вокруг безопасной темы — меня.
Мы говорили о моей семье. О жизни в Куинси. О том, как мама учила меня готовить и печь. Вчера вечером он задавал один вопрос за другим о кофейне, и я рассказала, как использовала своё наследство, чтобы открыть бизнес, и через какие трудности пришлось пройти: сотрудники, расходы.
Он слушал, будто заворожённый. Возможно, я должна была польститься. Никто из мужчин до Вэнса не проявлял такого искреннего интереса к моей жизни. Большинство парней, с которыми я встречалась, воспринимали «Кофе у Иденов» как конкурента за внимание.
Искреннее любопытство Вэнса было освежающим. Но всё же меня что-то беспокоило в его интересе. Может, он был слишком сильным.
Потому что, говоря обо мне, мы избегали разговоров о нём.
Он не поделился ни единой личной деталью. Ни одной зацепкой, за которую я могла бы ухватиться.
Это был просто секс. Невероятный, потрясающий, лишающий разума секс. До Вэнса я даже не знала, каким должен быть оргазм. Моё тело рассыпалось на частицы под его руками. Я становилась смелее, получая то удовольствие, которого жаждала. А Вэнс снова и снова исполнял мои желания.
Другая женщина, возможно, была бы довольна, очертив эту границу. Просто благодарна за то, что её каждую ночь удовлетворяет Адонис1.
Но я хотела большего. Может в этом была моя проблема? Что я всегда хотела большего?
Я хотела того, чего этот мужчина не мог мне дать.
Устраивало ли это меня? Может быть. А может, и нет.
— Ты решил, как долго останешься? — спросила я, поднимая с пола куртку, сброшенную вчера вечером. — Тебе пора возвращаться на работу?
— Пока не уверен, — ответил он. — Но я дам знать.
Станет ли он это делать? Или я однажды приду в этот номер и обнаружу, что его уже нет?
Это был вопрос, на который я не хотела знать ответа. Поэтому я накинула сумку на плечо, подошла к нему и подарила лёгкий поцелуй.
— Увидимся.
— Пока, Блу.
Это прозвище, как и звонок дверного колокольчика кофейни, всегда заставляло меня улыбнуться. Щёки порозовели, когда я вышла в коридор, проверяя, чтобы никого не было рядом. Затем поспешила к лестнице, оглянувшись лишь на мгновение, прежде чем скрыться за дверью.
Вэнса уже не было.
Я быстро спустилась вниз и вышла через дверь, которая вела в переулок и на парковку за отелем «Элоиза». Затем застегнула куртку, спрятала руки в карманы, чтобы согреться, и, обогнув здание, побежала через Мэйн-стрит.
Добравшись до тротуара перед кофейней, я подняла взгляд на окна отеля, пытаясь найти Вэнса. Его силуэт заполнил стекло.
Я не помахала ему рукой. На случай, если кто-то увидит меня на улице, я не хотела рисковать, привлекая внимание. Просто развернулась и направилась к кофейне, доставая ключи из сумки, чтобы открыть входную дверь.
Тишина внутри кафе успокаивала моё сердце, которое колотилось в бешеном ритме. Причина, по которой я стала приходить сюда в четыре утра, была проста — необходимость. Пока весь Куинси спал, я могла работать в тишине, ни на что не отвлекаясь.
Быстро переодевшись, занялась делами на кухне. Сегодня мне захотелось съесть на завтрак ломтик домашнего цельнозернового хлеба с солёным маслом и абрикосовым джемом, поэтому я взялась за работу.
Запах дрожжей и муки обычно был таким же утешительным, как любые объятия, но, оставив тесто подниматься, я ждала, что напряжение, наконец, уйдёт с моих плеч. Ждала, что снова найду то спокойствие, которое обычно приносили мне эти ранние утренние часы.
Но оно так и не пришло. В мои утренние ритуалы что-то словно закралось не то. Так было уже несколько недель. С того самого дня у реки.
Вместо того чтобы наслаждаться латте, прежде чем включить свет в кофейне и открыть её для посетителей, я обнаружила себя сидящей на стуле Вэнса и смотрящей на улицу.
Его пикап всё ещё стоял у отеля.
Свет в его комнате был выключен.
Моя рука невольно поднялась к горлу, ощутив кожу. Мне надоели шарфы, поэтому сегодня я не взяла с собой ни одного.
Синяки постепенно исчезали, день за днём. И потом, вряд ли кто-то в городе уже не знал о том, что случилось. В Куинси, штат Монтана, слухи распространялись быстрее пули.
Было ли это причиной моего интереса к Вэнсу? Быть может, этот маленький городок научил меня удовлетворять свое любопытство? Что секреты не священны, они были вызовом?
Или, может быть, я была просто женщиной, которая хотела узнать больше о мужчине, которого впустила в своё тело.
Я отмахнулась от этой мысли. Сегодня был первый понедельник октября. Понедельники обычно были спокойными, особенно в это время года, когда туристов в городе почти не было.
В такие дни я обычно позволяла Кристал готовить кофе и обслуживать клиентов, а сама часами украшала витрины, вручную рисуя белые паутинки в углах стёкол. В печи пеклось печенье на хэллоуинскую тему, а на стойке для украшения стояла банка с разноцветной кукурузой.
Я всегда с нетерпением ждала Хэллоуина. Но одна только мысль о том, чтобы достать кисти и начать украшать окна, вызывала у меня раздражение.
Что со мной было не так? Когда я снова начну чувствовать себя собой? Прошло уже несколько недель с того дня у реки. Когда это перестанет так давить на мою душу?
— Лайла!
— А-а! — я подпрыгнула, чуть не слетев со стула, когда Кристал положила руку мне на плечо. — О Боже, ты меня напугала.
— Прости, — она виновато улыбнулась. — Думала, ты услышала, как я зашла через заднюю дверь.
— Всё в порядке, — я отмахнулась, сделав глубокий вдох, чтобы сердцебиение вернулось к норме.
— Что ты делаешь? — спросила она. — Просто сидишь в темноте?
— О, я просто... — я запнулась, выдумывая на ходу, — просто пытаюсь придумать, как нарисовать паутинки, а потом превратить их в снежинки после Дня благодарения.
— Хорошая идея. Предложила бы помочь, но я абсолютно безнадёжна в таких художественных проектах, — сказала она с преувеличенной гримасой.
Сегодня её губы были накрашены помадой цвета моркови. У Кристал была своя помада на каждый день месяца — от синей до красной и даже зелёной.
Её эксцентричность была одной из причин, почему я взяла её на работу. Ей было всё равно, что некоторые ворчливые старики в городе странно смотрели на неё, когда она красила губы в фиолетовый. Она была уверена в своём стиле и в себе.
Раньше я тоже чувствовала себя так же. Но в последнее время всё изменилось. Всё изменилось с того дня у реки.
Может, дело было в синяках? Стану ли я снова собой, когда они исчезнут окончательно?
Мой взгляд снова устремился к окнам.
— А что, если в этом году не будет паутин? Что, если мы пропустим снежинки?
— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Кристал. — Хочешь сделать что-то другое? Паучков или что-то ещё?
Или что-то ещё.
— Я что-нибудь придумаю, — выдавила я из себя улыбку и пошла за ней к стойке, чтобы помочь подготовиться к дню.
Я притворялась, что всё нормально. Улыбалась так, будто всё было по-прежнему.
Через десять минут после того, как Кристал открыла двери в шесть утра, зазвонил дверной колокольчик, и я подняла взгляд от латте, который готовила для себя.
Вэнс пересёк кофейню и остановился у стойки.
— Привет.
— Доброе утро.
Я была уверена, что он давно ушёл в горы, но при Кристал решила ничего не спрашивать.
Его шапка скрывала растрёпанные волосы. Пальто плотно облегало широкие плечи. Его яркие глаза прошлись по мне с головы до ног.