С уходом Кормака капитан нашёл себе мишень для обвинений в виде меня.
— Я не самый надёжный сотрудник, — признался я. — Если я слышал хоть намёк на след Кормака, я бросал всё и уходил, не предупреждая. Потратил все дни отпуска, ни одного больничного не осталось. Я и так был на плохом счету. А потом произошла эта стрельба.
— Но он не может винить тебя за это, Вэнс.
— Нет, он винит меня в неприятностях, которые возникли после этого.
Пресса. Возможные иски.
И мой взрывной характер.
— Когда я узнал, что парень парализован, то не очень хорошо это воспринял. Я был в участке. Капитан вызвал меня к себе в кабинет. Сказал, чтобы я взял несколько выходных. Поэтому я пошел забрать кое-какие вещи из своего шкафчика. Там был еще один помощник шерифа, который съязвил, что я слишком «быстро нажимаю на курок».
— Мудак, — пробормотала Лайла.
— Я тоже самое сказал. А потом сломал ему нос.
— Ого, — она поморщилась. — Наверное, это не вызвало восторга у твоего начальника?
— Вместо пары выходных он отправил меня в неоплачиваемый отпуск, пока не закончится расследование. Формально меня не уволили. Значок остался. Но в участке я теперь нежелательный гость.
Лайла остановилась, упёрла руки в бока: — Ты сделал то, что должен был.
Любой другой коп поступил бы так же, независимо от того, был он на дежурстве или на пробежке. Невозможно было знать, что у того парня пистолет не заряжен.
— Но я всё равно жалею, что выстрелил.
— И что теперь?
— Теперь я жду завершения расследования. Скорее всего, меня оправдают. Но если капитан захочет от меня избавиться, он найдёт способ. Посадит за стол, зная, как я ненавижу это. Или уволит под предлогом сокращения.
— Тогда он тоже урод, — пробормотала она. И была права. — Что, если эта семья подаст на тебя в суд?
— Если повезёт, этого не случится. А если да, найму адвоката и буду разбираться.
Я буду бороться за свою репутацию. За свое имя.
Коренные зубы Лайлы сжались так сильно, что я услышала, как они скрипят. Затем, раздраженно вздохнув, она снова принялась расхаживать по комнате.
— Это какой-то, блять, пиздец.
Да. Да, это было так.
И теперь она знала, почему мне приддётся вернуться в Айдахо.
— Это несправедливо.
Она вскинула руку, ее гнев был ощутим. Блять, это мне даже нравилось. Что она заводилась из-за меня.
Тифф так не делала. Ни разу. Она была расстроена, волновалась. Но никогда не сердилась.
Лайла имела право злиться. И, твою мать, я тоже.
В течение нескольких недель я скрывал это. Однажды я сорвался в раздевалке, и это стоило мне работы. Поэтому стал сдерживаться. Прятать эти чувства подальше. Я отказывался говорить о стрельбе, потому что злюсь.
Или злился. Что-то в ярости на лице Лайлы, в том, как она кипела, заставило меня забыть о своем разочаровании. Она дала мне выход, в котором я отчаянно нуждался, хотя и не осознавал этого.
— Иди сюда, Блу.
Она продолжала расхаживать взад-вперед.
— Твой капитан должен стоять у тебя за спиной. Петь тебе дифирамбы.
— Честно говоря, тот придурок, которого я ударил, — другой помощник шерифа? Это его сын.
Лайла хихикнула. Это прозвучало так непринужденно, что она прикрыла рот рукой.
Я усмехнулся. Как получилось, что мы смогли закончить этот разговор смехом?
Блять, я буду скучать по ней.
— Спасибо.
Она убрала руку ото рта и пожала плечами.
— Я ничего не сделала.
— Сделала.
Она даже не осознавала, как много она для меня значит, да? Как сильно я ценил то, что она была рядом со мной?
— Я ненавижу то, как это произошло, Лайла. Ненавижу, что Кормак причинил тебе боль, и именно поэтому я приехала в Куинси. Но я также рад, что приехал сюда. Мне нужно было приехать сюда.
Чтобы найти её.
Лайла изменила курс, подошла и встала между моими коленями. Затем поднялась на цыпочки, взяла мое лицо в ладони и поцеловала в нижнюю губу.
— Я тоже рада, что ты приехал. Ты найдешь его. Я знаю это.
Я говорил не о Кормаке, но и не стал её поправлять. Потому что это было слишком похоже на прощание.
Поэтому я поцеловал её вместо этого.
А завтра попрощаюсь.
Завтра я скажу ей, что мне пора домой.
19. ЛАЙЛА
Сердце Вэнса бешено колотилось. Короткие, резкие импульсы напоминали звук моей микроволновки, когда выключался таймер.
Мы сидели в кофейне за его столом. Он что-то рассказывал, указывая на карты, разложенные между нами, но всё, что я слышала, было его сердце.
Бип. Бип. Бип.
Я резко проснулась, оторвавшись от его груди. Сон. Это был всего лишь сон. Но звук всё ещё слышался — не от его сердца, а с телефона.
— Вэнс, — я похлопала его по плечу.
Он сонно промычал, его рука скользнула вниз по моему обнажённому позвоночнику, задержавшись на бедре.
— Твой телефон, — прошептала я.
Его веки приоткрылись, тяжёлые от сна. Но как только он услышал сигнал, его тело напряглось. В следующий момент он уже мчался из спальни, одетый только в боксеры, которые надел перед сном.
Телефон остался на зарядке в кухне, рядом с моим. Я не любила держать его в спальне, и Вэнс охотно оставлял гаджеты за дверью, уделяя мне всецело своё внимание.
Я сбросила покрывало с ног и встала, подхватила с пола термобелье Вэнса и натянула его, поспешив за ним.
Лунный свет струился через кухонные окна, окрашивая нас в серебристые и серые тона. Часы на плите показывали 3:23.
— Что случилось? — спросила я, подходя к нему.
Экран телефона осветил его лицо, когда он провёл пальцем по экрану.
Сигнал прекратился.
— Блять.
— Что?
Я поднялась на цыпочки, пытаясь заглянуть через его плечо.
На экране была зернистая чёрно-белая запись с одной из камер, которые он установил в лесу. Камера явно находилась на дереве — в углу видео виднелись хвойные иглы.
Но место было неоспоримо знакомым: ручей, где мы с Вэнсом гуляли. Там, где я поскользнулась в грязи. Где он нашёл рыболовную ловушку.
На видео, склонившись у воды, сидел мужчина.
— О Боже, — ахнула я. — Это он?
Мужчина стоял спиной к камере. Лицо разглядеть было невозможно из-за темноты и плохого качества записи.
Вэнс смотрел на экран, не моргая, будто не верил своим глазам. Затем он слегка наклонил голову, прищурившись.
— Он всё ещё здесь.
Моё сердце сжалось.
— Ты уверен?
— Уверен.
Мы оба продолжали смотреть, не отрываясь.
На камере Кормак не шевелился, чтобы вытащить ловушку из воды. Вместо этого он присел. Местность была освещена луной. Должно быть, именно поэтому он пошел проверить ловушку. Было достаточно светло.
Только что он сидел на корточках, а в следующую секунду встал и изогнулся. Двигался только его торс, когда он осматривал местность. Затем его взгляд переместился на деревья, окружающие его, как будто он что-то искал. Как будто он чувствовал, что мы наблюдаем за ним.
Какие бы следы мы ни оставили, они должны были быть занесены снегом. Он никак не мог догадаться, что мы там были, верно?
Только Кормак был так пугающе неподвижен. Каждое движение было таким обдуманным. Земля вокруг него была покрыта белым, но я не могла разглядеть никаких следов. Как он добрался сюда, не оставив следов?
Он шагнул, и я получила ответ. Его ноги были в воде, и поток лился ему на ботинки. Быстрым движением он схватил ловушку и сунул ее под мышку. Затем перешел от одного прозрачного камня к другому, осторожно выбираясь из поля зрения камеры.
— Проклятье.
Вэнс отложил телефон и провёл рукой по волосам.
— Он мог заметить камеру?
— Я не знаю, — его ноздри раздулись. — Сомневаюсь. Но что-то его напугало.