Внимание прессы поутихло, хотя не так быстро, как мне бы хотелось. Они снова вспоминали все детали той ночи много лет назад, а заодно раскопали историю о стрельбе на заправке, где я оказался замешан.
К счастью, то расследование давно завершено.
Меня оправдали. Спасибо всем богам. Но ущерб уже был нанесён. Капитан потребовал, чтобы я держался в тени, и перевёл меня на бумажную работу. Слухи о том, что семья планирует подать в суд на департамент, угасли — вероятно, они поняли, что их шансы выиграть близки к нулю. Тем не менее, он не хотел рисковать. Не хотел, чтобы моё лицо мелькало на публике.
Похоже, внимание ко мне из-за Веры было уже чрезмерным.
Последние шесть недель я занимался только бумажной работой. Бесконечные бумаги чуть не свели меня с ума. Но я терпел. Ради Веры.
Я хотел оставаться в участке, иметь доступ к ресурсам департамента, пока она не станет полноценным членом общества.
Её восстановили в системе социального страхования. У неё есть водительские права, банковский счёт и кредитная карта.
И, кажется, ФБР закончили с вопросами к ней, так что... можно сказать, мы вышли из зоны турбулентности. Именно поэтому сегодня я решил, что пора остановиться.
— Молоко или воду? — спросила Вера из кухни.
— Воду, пожалуйста, — ответил я, проходя по дому, пока по спине не пробежал холодок. — Здесь прохладно?
— Не сказала бы.
— Хм... — наверное, это только мне кажется.
Этот дом всегда был таким холодным и безликим? Да. Даже когда здесь жила Тифф, и мебель стояла на своих местах, ему всё равно не хватало уюта. Тусклые серые стены будто поглощали свет. А мои навыки в декорировании жилья равнялись нулю — никаких картин, чтобы добавить цвета, ни декоративных подушек, ни пледов, ни комнатных растений.
Он совершенно не походил на тёплый и гостеприимный фермерский домик на окраине Куинси, Монтана.
Чёрт, как же я скучал по Лайле.
Надо было дать ей обещания, даже если она просила этого не делать.
Всё, чего я хотел, — взять телефон и услышать её голос. Каждый день я боролся с желанием поехать в Монтану, просто чтобы мельком увидеть её лицо. Эта мысль, что она могла двигаться дальше, разрывала меня на части.
Но я не позвоню ей и не скажу, что вернусь, пока не буду уверен в этом на сто процентов. Не стану давать обещания, которых могу не сдержать.
Как она там? Думает ли обо мне хоть немного так, как я думаю о ней?
— Большую ложку или маленькую? — спросила Вера.
— Большую. А я возьму салфетки.
Взяв их, я сел на своё обычное место за столом.
Вера принесла тарелку с золотистым бульоном, с морковью, лапшой и курицей.
— Выглядит аппетитно.
— Я никогда раньше не готовила куриный суп с лапшой.
Я медленно помешивал его ложкой, позволяя немного остыть, прежде чем попробовать первый горячий глоток. Соленый вкус тут же обжег язык, словно я глотнул морскую воду. С трудом удержавшись от гримасы, я заставил себя сказать: — Очень вкусно.
Вера тоже попробовала ложку, но тут же выплюнула обратно в тарелку.
— Боже мой. Это ужасно.
— Нет, всё нормально, — я сделал ещё один глоток. Чёрт, это действительно ужасно.
— Я попробовала, и мне показалось, что он недостаточно солёный, так что я добавила ещё... но... — она отложила ложку, и уголки её губ печально опустились. — Прости.
— Не извиняйся. Ты прекрасно готовишь. Один пересоленный суп — это не трагедия.
Её подбородок задрожал.
— Вера, — я накрыл её руку своей, пока в её глазах не блеснули слёзы. — Это всего лишь суп.
— Дело не только в супе, — всхлипнула она, вытирая ресницы. — Сегодня кассир в магазине спросила меня, не я ли та девочка с газеты.
Чёрт.
— И что ты сказала?
— Я соврала, что нет.
Иначе Веру засыпали бы вопросами. Люди не стесняются переступать чужие границы, лишь бы удовлетворить своё любопытство. Люди — худшее, что может быть.
— Я устала врать, дядя Вэнс. Устала, что меня узнают на каждом шагу, — она поймала очередную слезу. — И я скучаю по папе.
— Знаю, малышка.
— Я думала… — её голос дрогнул, и она опустила взгляд на пересоленный суп.
— Думала, что здесь всё будет иначе. Что это будет похоже на дом. Думала…
— Думала что?
— Думала, что почувствую их.
Хэдли и Элси.
Может быть, если бы мы могли посетить то место, где я развеял их прах, Вера ощутила бы эту связь. Но снег здесь задержится надолго. Если она захочет поехать туда, придётся подождать до весны.
— Что мы здесь делаем? — она всхлипнула, вытирая обе щеки. — Ты скучаешь по Лайле.
Я скучал по ней так сильно, что иногда даже дышать было тяжело.
Если Вера хочет вернуться в Куинси, я начну собирать вещи хоть сегодня ночью. Но мне нужно было, чтобы она сама произнесла эти слова. Чтобы она выбрала этот путь.
Единственная причина, почему я был в Айдахо, — это Вера. Я хотел дать ей такую жизнь, какую она захочет. Но если мы вернёмся в Монтану, на этом всё. Я больше ни за что не уйду от Лайлы.
— Что ты хочешь этим сказать, Вера?
— Я хочу сказать… мне кажется, мы ошиблись. Думаю, нам нужно вернуться в Монтану.
29. ЛАЙЛА
Кристал вошла на кухню, широко открыв рот: — Ты нарисовала снежинки на окнах!
— Ну да. Я каждый год это делаю.
— Но обычно ты это делаешь после Хэллоуина. Когда на День благодарения их не было, я подумала, что ты в этом году вообще не станешь их рисовать.
Я пожала плечами: — Просто в этом году мне потребовалось больше времени, чтобы проникнуться праздничным настроением.
Это была ложь. Единственное, что я чувствовала в данный момент, — это тоска.
Но если я и отточила что-то до совершенства за последние шесть недель, так это умение притворяться счастливой. Притворяться нормальной.
Каждый год я вручную расписывала окна «Кофе у Иденов» снежинками, чтобы местные жители и туристы, зашедшие за кофе или выпечкой, ощущали праздничную атмосферу. Поэтому вчера вечером, закрыв кафе, я провела пять часов, рисуя снежинки разных форм и размеров на стеклах.
Домой вернулась далеко за полночь и тут же упала спать. А в четыре утра снова встала, чтобы открыть кафе и провести ещё один день, изображая, что всё в порядке.
— Ты сегодня без помады, — заметила я, глядя на её мягко-розовые губы.
Она пожала плечами: — Не смогла выбрать цвет.
— Ну, с помадой или без, ты всё равно выглядишь прекрасно, — улыбнулась я. — Чем занимаешься сегодня?
— Ходила в центр купить подарки к Рождеству. Но там так людно, что я решила зайти и проверить, не нужна ли тебе помощь.
— Спасибо, что зашла, но я справлюсь.
Я взяла поднос с маффинами, которые достала из духовки утром, и, пока Кристал шла за мной, отнесла их к стойке. Быстро окинула взглядом помещение, чтобы убедиться, что за это время никто новый не пришёл.
Все столики были заняты. Все, кроме одного — у окна.
Столика Вэнса.
Причина, по которой он был пуст, проста: я убрала стулья. Оба. Да, наверное, это выглядело странно, но я пока не могла видеть на этом месте кого-то ещё.
Едва я появилась с подносом свежих маффинов, как трое клиентов тут же подошли к стойке, чтобы купить их и вернуться за свои столики. Незнакомый мужчина попросил долить ему кофе.
В это время года в Куинси появлялось много новых лиц. С этих выходных и до Нового года у нас будет аншлаг: туристы приезжали сюда за покупками или чтобы насладиться зимним отпуском в уютной атмосфере.
Фонари на Мэйн-стрит украшены гирляндами из белых огоньков. Не только я украсила окна к праздникам. Вчера Элоиза сказала, что последний свободный номер в отеле забронировали. Мест не будет до января.
— У меня есть идея, — сказала Кристал, облокотившись на стойку, когда все посетители были обслужены. — Давай зарегистрируемся на сайте знакомств.
И это была её идея? Нет уж, спасибо.