Я сделала единственную вещь, которую смогла придумать, чтобы разрядить обстановку: я заговорила о следующей присланной фотографии. На ней был изображен очередной изящный укус в шею, но расположенный с другой стороны от больших отметок, не тех, что были самыми грязными, а других, первых, которые, как я подумала, потом опустились до «вырви-глотку».
— У этой вашей следующей жертвы с обоих сторон шеи два следа укусов двух первых вампиров? — спросила я; никто не ответил, поэтому я повысила голос. — Тед, отвечай!
— Да, похоже, что первые два вампа работали вместе.
— Жертва мертва?
— Нет, — ответила Шеридан. — Его отправили в госпиталь, потому что шея кровоточила, но он не смог вспомнить, как был ранен.
— Они начинают разбираться, как работать в паре, — сказала я.
— Замечательный вы эксперт, Блейк. Вы ошиблись по поводу второго вампира. Это не тот же, который вырвал горло, — резко зазвучал голос Логана.
— У вас как минимум три вампира, — ответила я.
— Вы меня слышали, Блейк? Вы ошиблись!
— Я слышала, Логан. Я нормально отношусь к тому что ошибаюсь, если это даст нам больше полезной информации о том, как поймать вампиров, сотворивших такое.
— Двое из них никому не наносили такого страшного вреда, — услышала я Шеридан.
— Кто-то из жертв был атакован повторно?
— Нет, — ответил Пирсон.
— Я предлагал им приставить охрану к более ранним жертвам, — подал голос Эдуард.
— Они так и сделали?
— У них возникли небольшие проблемы с тем, чтобы убедить свое руководство одобрить сверхурочные.
— Господи, неужели они не понимают, что вампиры могут снова призвать своих однажды укушенных жертв?
— Я объяснял им.
— Что с трудом поддается логике, потому что если это правда, почему Америка не кишит вампирами? Если один укус превращает человека в раба, все вы должны быть уже рабами. Вы помолвлены с вампиром, маршал Блейк. Если бы так просто было стать рабом, не думаю, что вам бы все еще доверяли как офицеру полиции, — сказал Пирсон.
— Если вы жертвуете кровь добровольно, не подвергаясь вампирским чарам, то вампир не может поработить ваш разум и призвать вас по своему капризу. Делая это добровольно, с минимумом фокусов с разумом вы получаете скорее что-то вроде засоса или укуса в порыве страсти.
— Вы даете кровь своему жениху?
— Отвечу на ваш вопрос, если вы ответите на один из моих касательно вашей половой жизни, — ответила я.
— Я же не спрашивал вас о вашей половой жизни, маршал.
— О да, очень даже спрашивали.
Мика сжал мою руку и предостерегающе на меня посмотрел. Он прав; если не буду осторожнее, выболтаю им о нашей любовной жизни с Жан-Клодом больше, чем делилась с друзьями из местных органов. Иногда уклонение от ответов на вопросы говорит больше, чем ответы. Я отвертелась от такого, который в обоих случаях приводит к поганому результату.
— Они там, в Штатах, называют это «гробовым искушением», — заявил Логан.
— «Гробовое искушение» — это эквивалент любительниц мундиров, тех, кто трахаются с копом просто потому что он коп. Я сейчас встречаюсь всего с одним вампиром, так что ко мне это определение не подходит.
— Как может оскорбить термин, принятый в вашей стране? — спросил Пирсон.
— Фактически он назвал меня шлюхой, согласной, чтобы любой вампир трахал меня и пил мою кровь, так что чертовски оскорбляет.
Мика отпустил мою руку, так что он смог встать и начать массировать мне плечи через халат, потому что внезапно я вся напряглась. Вообразите себе, а?
— Я извиняюсь от лица Логана и всей дублинской Гарды.
— Гарды? — переспросила я выделив слово.
— Так называет себя ирландская полиция, — ответил Эдуард. — Garda síochána, буквально — хранители мира. Только от двадцати до тридцати процентов из них работают с оружием.
— Ты прикалываешься.
— Отнюдь.
— Да уж, как это отличается от нас.
— Они только-только перевалили за двадцать процентов, потому что пару лет назад несколько заезжих ликантропов отбились от рук.
— Это показывали в международных новостях, — подтвердила я. — Там кажется бы был еще и колдун? Что-то типа сверхъестественной шайки, да?
— Не типа, маршал. Она и была, — ответил Пирсон.
— Колдун был местным, но оборотни — иммигранты, если я правильно помню.
— Вы правильно помните.
— А теперь у вас появились первые вампиры. Что изменилось в вашей стране за последние несколько лет?
— Ничего, насколько мне известно, — сказал он.
— Тогда почему в Ирландии внезапно начались сверхъестественные преступления?