— У меня есть брат? — шёпотом поинтересовался я у Йорфа, воспользовавшись моментом. Это был, пожалуй, самый простой из скопившихся в голове вопросов.
— Старший, — откликнулся тот, взглянув на меня с мучительным сочувствием. — Вы с ним не ладите.
— Я вообще с кем-нибудь лажу? — буркнул я, зачарованно наблюдая, как алхимик Волх шевелит пальцами над моими очками, словно играет на невидимом фортепиано.
— Ну… — замялся товарищ. — Как тебе объяснить, Руто? Характер у тебя ну такой… Был.
— Прошу, — протянул мне дужки старик, появившись перед нами в мгновение ока. — Примерьте-ка, господин.
Я с подозрением взглянул на него и водрузил очки на нос, уже приготовившись возмущаться.
Но стёкла были абсолютно прозрачными.
— Ничего себе! — впечатлился я, снимая очки и тщательно их разглядывая — может, хитрец всё-таки успел незаметно заменить стёкла. Но нет, даже трещинка возле оправы была на месте.
Вот это я понимаю, магия. Не то что тупые удары по деревянным манекенам через поле.
— Я добавил ещё ночное видение, — скромно сообщил алхимик. — В полной темноте, разумеется, не сработает, но в полумраке или, к примеру, в лунную ночь может оказаться полезным. Подумал, вы не будете против, господин Руто. Боюсь, это большее, что я могу сделать для вас — с остальным придётся разбираться самостоятельно… Чего, мой хороший? Ты тоже что-то хотел?
Йорф вздрогнул от неожиданности и под пытливым взглядом старика пробормотал:
— Да, уважаемый Волх… Те капельки — помните? Очень действенная вещь, на самом деле… И вот я подумал, а вдруг — если, конечно, это не…
— Нисколько, — невозмутимо оборвал его алхимик и ловким движением выхватил из шкафчика крохотный бутылёк. — Понравилось, смотрю?
— Очень! — сияя, Йорф протянул руку за склянкой, но Волх отдёрнул её назад.
— Не увлекаться! Помнишь?
Йорф с благоговением закивал и лишь тогда получил желанный бутылёк. Выпалил полублагодарность-полупрощание и метнулся прочь.
Глава 9. Не та дверь
Одолевая ступеньки из подземелья вверх, я решился задать крутящийся в голове вопрос:
— Слушай, так получается, моя мать была главой рода? А мать Гринды — её младшая сестра?
— Ну да, — бросил тот через плечо, прижимая к груди заветную склянку.
— И у меня есть ещё старший брат… Тогда почему, по какой логике Гринда — наследница?
— Ну, у твоей матери же нет дочерей.
— А… Что… Погоди, — я остановился посреди светлого коридора, осенённый неприятной догадкой. — Главой семьи, выходит, может быть только женщина?
— Ну да, — в недоумении моргнул Йорф и нервно взглянул на часы на стене, такие же сумасшедшие, как и у нас в спальне, с тридцатью семью делениями. — Слушай, Руто…
— А императрицей?.. То есть — императоров что, не бывает?
— Почему, были… несколько за девятьсот с лишним лет Империи. Это когда совсем не оказывалось женщин подходящих кровей. Но…
— Но почему, чёрт побери?
— Ну… — теперь Йорф выглядел озадаченным. — Женщины — они сильнее в магии. И умнее. Наверное, — он нахмурился. — Да кто его знает, Руто. Так принято, так сложилось. Знаешь, стой тут, если тебе хочется, а я побежал. Мне только ещё одного нагоняя от смотрящего не хватало.
И я действительно ещё какое-то время стоял, нервно хихикая под нос. «Девчачья» половина академии, куда нельзя парням, хотя сами девчонки свободно разгуливают по их собственной; абсолютно нелогичные тридцать семь делений на циферблате; нелепые цветастые названия семей, золочёные побрякушки повсюду и даже эта смешная школьная форма — всё внезапно приобрело объяснение.
И угораздило же попасть в мир, где правят бабы!
Я сорвался с места, уже жалея, что отстал от Йорфа — сам-то я понятия не имел, куда идти. К счастью, пробегая мимо одного из ответвлений, краем глаза углядел знакомую рыжую шевелюру. Отлично — судя по всему, я всегда в одной группе с Ржаком, и от этого никуда не деться. А он, значит, тоже опаздывает — вот только вряд чем-то из-за этого рискует.
— Извините, — выдохнул я, распахивая тяжёлую дверь, которая только что закрылась за спиной Ржака. — Я…
Три пары глаз ошеломлённо смотрели на меня. Ржак в своём бирюзовом костюме застыл в центре маленькой, но изящно украшенной комнаты — явно не учебного класса. У окна в задумчивой позе расположился смотрящий в чёрном балахоне и с аккуратной косичкой чёрных волос, свисающей на грудь. А в противоположном углу восседала в роскошном кресле пожилая, но ещё очень даже привлекательная женщина. Её бесстыдно открытое, как и у молодых учениц, платье светло-красного цвета было расписано белыми цветочными узорами, а копна чёрных с проседью волос удерживалась несколькими шпильками с массивными алыми камнями и чем-то вроде жемчуга.