— Удивляешься, почему четырнадцать, а не одиннадцать? — ей приходилось перекрикивать шум подъёмных механизмов. — Гляди, багровый: эти трое — гордость моей коллекции, — она принялась указывать на клетки. — Фиолетовое Ущелье, Розовое Редколесье, Изумрудный Берег… Разумеется, они не сыновья наследниц и даже не чистокровные, но только представь: этих семей уже века как не нет, а их представительницы до сих пор живы и послушно поставляют мне своих сыновей в обмен на право существовать и кое-какие милости! Что молчишь, багровый? А, этот…
Я, разглядывая вытянувшихся в струнку за решётками мужчин в разноцветных набедренных повязках, остановился на одном из них — но даже не потому, что повязка на нём была тёмно-красная, а потому, что лицо уж очень походило на то, что я последнее время привык видеть в зеркале.
— Да, он жив, — усмехнулась императрица. — Все, кого ты здесь видишь, в своих семьях числятся мёртвыми. Но я не люблю просто так разбрасываться добром, даже если речь идёт о вашем семействе. Вы ведь тоже не совсем чистокровные, дорогой. Всего лишь побочная ветвь, чудом зеленеющая на высохшем дереве… Настоящих багровых истребила подчистую моя прабабка… Думаю, это было ошибкой с её стороны.
Она провела рукой по стене, что-то щёлкнуло, и на этот раз открылась ниша с целой коллекцией оружия. Выбрав пару длинных копий с чёрными наконечниками, императрица подошла к клетке багрового и отперла замок.
— Выходи, Туро. Держи. Это тебе.
Парень принял из её рук копьё и отвёл взгляд.
— И ты, дорогой. Иди сюда.
Я не двинулся с места, чувствуя подвох. Императрица вздохнула и сама прошагала ко мне через зал. Легко провела пальцами по груди, зашла за спину, прижалась почти обнажённым (если не считать короткое и прозрачное подобие платья) телом. Щелчок — руки ощутили неожиданную свободу.
— Ничего. Многие поначалу упрямятся — но только поначалу. Держи копьё, малыш.
Я глядел на неё, прикидывая. Теперь ведь можно было воспользоваться магией и обездвижить её. Ударить током. Спалить огнём. Отрезать голову магическим лезвием. Да что там, можно было просто взять это чёртово копьё и вонзить ей прямо в шею!
— О, не думаешь же ты, что до тебя никто не пытался? — подняла бровь императрица, словно прочитав мои мысли. — Но как видишь, я до сих пор в полном порядке. Твой противник не я, малыш, — она хлопнула в ладоши и отступила из центра зала. — И никакой магии, я слежу. Деритесь!
Я поглядел на парня. Тот с готовностью принял боевую стойку.
— С хрена ли я должен с ним сражаться? — мрачно поинтересовался я у императрицы.
— Потому что я так сказала, — невозмутимо отозвалась она. — И потому что тебе дорога твоя жизнь, призванный.
— Бред. Я отказываюсь.
Лазурная снова вздохнула и подошла к багровому. Её рука скользнула по его обнажённому торсу.
— Туро, мой хороший. Я ведь добра к тебе? Не обижаю, не мучаю зря?
— Добры, госпожа. Не мучаете, госпожа, — отозвался тот. Чёрт, даже голос похож на мой.
— Смотри, как получается. Я привела твоего младшего брата, чтобы заменить им тебя. Понимаешь, что ты должен сделать, чтобы этого не произошло?
— Убить его, госпожа, — его голос предательски дрогнул.
— Именно. И для тебя это единственный способ остаться в живых самому, понимаешь? Потому что даже если он откажется убивать тебя, это сделаю я.
— Понимаю, госпожа.
— Руто, тебя это тоже касается. В живых останется только один из вас.
Я всё ждал, пока он поднимет на меня глаза — ведь нельзя же сражаться с противником, не глядя на него! А когда это наконец случилось, пожалел.
Йорф говорил, что у нас с братом натянутые отношения. Чёрт его знает, что там на самом деле происходило между Руто и Туро. Но на боль, затаившуюся сейчас в глазах этого парня, было невозможно смотреть: он всем сердцем любил своего младшего брата. И при этом твёрдо был намерен его убить. Целеустремлённый малый, что тут скажешь…
— Мне легче, я тебя не знаю, — зачем-то заметил я и атаковал.
— Что ты несёшь? — сквозь зубы процедил он, умело блокируя мой удар древком.
— Ах, точно, ты же и не знаешь, Туро, — вмешалась императрица. — Это не совсем твой брат. По просьбе вашей матушки чародейка Крисна призвала иномирца и поместила его сознание в голову Руто ещё до рождения. А незадолго до позапрошлого урагана иномирец пробудился.
— Не может быть, госпожа, — зарычал Туро, несомненно теряя очки хорошего поведения в глазах своей хозяйки, и сделал опасный выпад в мою сторону. — С чего бы матушке так поступать?