Подъезжая к мастерской, Чандра заметила у дверей чью-то маленькую скорченную фигурку. Издали было не разглядеть, кто это; а дожидаться приближения джипа неизвестный не стал. Невысокая худая фигурка выпрямилась во весь рост и, метнувшись в сторону, в мгновение ока скрылась за углом. Когда Чандра, остановив джип, со всей поспешностью последовала в том же направлении, неизвестного уже и след простыл – он растворился в пустоши, начинавшейся прямо за мастерской. Впрочем, Чандра почти не сомневалась, что видела Дани. Кому еще могло бы понадобиться сидеть у двери брошенного жилища? А мальчишка, ей богу, временами напоминал Чандре дворнягу, лишившуюся хозяина.
Она без затруднений проникла в мастерскую. Отправляясь на последнюю ночную прогулку, Рэндалл даже не удосужился запереть дверь. Правда и то, что его жилище никого не интересовало. На что уж горожане отличались бесцеремонностью в отношении личного имущества, любители утащить то, что плохо лежит не заглядывали в мастерскую ни разу за месяц с лишним отсутствия Рэндалла. Может, их отпугивал сидящий на пороге Дани? – недобро усмехнулась про себя Чандра.
В сейфе, помимо обещанного "вальтера", она обнаружила груду разнообразных железок загадочного назначения и плотно завернутый пакет с сушеной травой. Даже не нюхая, Чандра поняла, что это такое и подивилась, как это Рэндалл не попросил ее прихватить из сейфа заодно и марихуану. Впрочем, даже попроси он, эту просьбу Чандра так просто выполнять не стала бы. Рэндаллу следовало вообще курить поменьше, не говоря уже о "дури". Развеять бы гадость по ветру, загорелась было Чандра; но пока дошла до дверей с пакетом в руке, остыла. Чего это она полезет в чужое хозяйство? Объясняй потом, с какой радости раскомандовалась. И она вернулась, аккуратно положила пакет с травой обратно в сейф. Пусть лежит, ждет хозяина.
Дани ни разу не наведывался к ней с той ночи, когда порезали Брайана. И его внезапное появление среди бела дня слегка встревожило Чандру. Она знала, что мальчишка ее недолюбливает – мягко говоря, - и без веской причины к ней не придет. Значит, что-то случилось; у Чандры зародились самые мрачные предположения. Сам вид Дани не обещал ничего хорошего. Мальчишка еще похудел, почернел, и, если бы не его шестнадцать лет, можно было бы сказать, что он постарел. Но выглядел он старше своего возраста – это точно…
Чандра традиционно вышла к гостю на крыльцо, не желая впускать его в дом. Впрочем, в этот раз Дани, вопреки обыкновению, не рвался увидеться с Рэндаллом. И даже не спросил о нем, заговорил сразу о своем брате – спросил, виделась ли с ним Чандра в последнее время.
- Было дело несколько дней назад, - не стала отпираться та.
- О чем вы говорили? Вы поссорились?
- Давай сразу к делу. Что случилось?
- Значит, это из-за тебя… - медленно проговорил Дани, сверля Чандру взглядом мрачных черных глаз.
- Что из-за меня? Что?
Дани насупился еще сильнее и отшагнул назад, словно намереваясь убежать, так и не ответив. Чандра схватила его за руку и потребовала:
- Отвечай!
- Брай застрелился… - одними губами сказал Дани, и лицо его смялось, словно он собирался заплакать.
Чандра только охнула, ошарашенная. Она ожидала чего угодно, но такого – определенно нет. Брай всегда казался человеком, в котором жизнь бурлила и выплескивалась через край, несмотря на обстоятельства. И чтоб из-за ссоры на любовной почве он наложил на себя руки?..
Но не выяснять же подробности, стоя на крыльце. Чандра решительно затащила мальчишку в дом; он особо и не упирался, обмякнув тряпичной куклой.
- Сестра знает? – отрывисто спросила она, волоча Дани по коридору вглубь дома. – Надеюсь, у него хватило ума хотя бы уйти из дома?
- Ди еще ничего не знает… я ей не говорил… сразу сюда…
- Только бы не отыскался какой-нибудь доброжелатель, который решит порадовать ее новостью…
В комнате, служившей кухней, Чандра усадила Дани за стол, поставила перед ним кружку свежесваренного кофе – сварила недавно для себя, да что уж тут, - и пошла звать Рэндалла. Лучше, если он узнает новость из первых рук, а не в чьем-то пересказе.
Когда они вдвоем вернулись на кухню, мальчишка сидел, уронив голову на скрещенные на столе руки. Нетронутая кружка с кофе рядом с его локтем лениво исходила паром.
- Дани? Ты спишь, что ли? – тихонько окликнул его Рэндалл, и он тут же выпрямился, часто моргая мокрыми от сдерживаемых слез глазами.
- Ох, Рэнд… что же теперь…
Рэндалл отставил костыли и с помощью Чандры неловко сел на соседний табурет; молча обхватил Дани за плечи, прижал к себе его голову. Тут мальчишку и прорвало. Длинно всхлипнув, он разразился отчаянным плачем, словно ему было не шестнадцать, а шесть лет.
- Дани… - начала была Чандра, которая не выносила слез ни в каком виде; но Рэндалл жестом попросил ее замолчать. Сам он, чуть прикрыв глаза и сжав губы, ворошил Дани волосы.
Так они сидели довольно долго. Чандре начинала уже слегка надоедать эта немая сцена. Умом она понимала, что надо бы подойти и тоже обнять, что ли, как-то утешить Дани, но не могла заставить себя двинуться. Утешительница из нее, впрочем, была все равно никакая, это она прекрасно знала. С другой стороны, Рэндалл тоже вроде не отличался раньше особой душевной чуткостью, однако ж повел себя как нормальный человек, а не как бесчувственное бревно…
От таких мыслей Чандра начала злиться. Чтобы хоть чем-то занять себя, она полезла в карман за сигаретами, и в ту же секунду Рэндалл, словно разбуженный этим слабым движением, встрепенулся, стряхивая оцепенение.
- Есть у тебя что покрепче? – вполголоса спросил он. – Плесни-ка…
- Не пил бы ты…
- Да не мне.
Чандра мысленно обругала себя, за то, что сама не догадалась. Порывшись по затянутым паутиной шкафчикам, она отыскала чудом сохранившуюся, почти полную бутылку с джином (сама она почти не пила, и бутылка, видимо, стояла еще со времен Стюарта). Найденный там же на полке стакан, предназначенный для этого напитка, оказался пыльным и не очень чистым, и Чандра, поколебавшись, налила джин в кофейную кружку.
- Выпей-ка, - велел Рэндалл непререкаемым тоном, отстраняя от себя взъерошенную голову, и сунул кружку мальчишке под самый нос. Заплаканный Дани и не подумал возражать, беспрекословно глотнул джину – от души, словно обычную воду, - и, разумеется, тут же покраснел и закашлялся.
Зато перестал плакать.
- Теперь рассказывай.
Дани продышался, неизящно утер рукавом нос и послушно принялся рассказывать.
Впрочем, повествование его было недолгим.
Два дня Брайан не появлялся дома – как поняла Чандра, он исчез сразу после столь бурной их встречи, видимо, бежал в пустошь или к приятелям зализывать раны. Никто особенно не встревожился. У Брая и раньше случались загулы, а в последнее время он к тому же очень редко бывал трезв и вел себя странно. И сестра, и брат, уже попросту устали от его выходок. Заскочив прошлым утром домой и узнав от Дианы, что старшенького нет ни слуху ни духу уже сутки, Дани даже обрадовался в глубине души, что сестра хоть какое-то время будет избавлена от необходимости созерцать пьяную физиономию, с каждым днем все более терявшую сходство с нормальным человеческим лицом. Дани просидел с сестрой день, дождался, пока она уснет, и в ночь, как всегда, отправился по своим делам (интересно, каким, подумала про себя Чандра). А сегодня на рассвете его отыскал Питер. Выглядел он довольно бледно. Запинаясь, он поведал Дани, что час назад в пустоши ребята наткнулись на Брая… вернее, на его тело с разнесенной вздребезги башкой. Пришла очередь бледнеть и запинаться Дани. Первым делом он спросил, точно ли это Брай, и как его вообще опознали, с изуродованной головой-то. Питер предложил съездить посмотреть и убедиться самому, и Дани согласился.
Он не стал расписывать подробности увиденного, сказал только, что, хотя лицо было сильно изуродовано (Брай выстрелил под челюсть), он сразу узнал брата. Как врач, Чандра прекрасно представляла, на что был похож труп. Ей стало жалко мальчишку: увидеть обожаемого брата мертвым, да еще в таком чудовищном виде! А вот Брая ей было ничуть не жаль. Во всем, что с ним случилось, он был виноват сам.