– Доброе утро, милая.
Упав на диван к отцу, тут же угодила в надёжные объятья.
– Доброе.
– Устала в дороге?
– Не то, чтобы сильно, – доверительно прижавшись к мужскому плечу щекой, свободно вздохнула, – но есть немного.
– Я так и понял. После моего первого раза, когда довелось смотаться на дальняк, я отсыпался двое суток. Ты ещё молодцом.
– На кухне мама?
Папа поморщился:
– Мда… давно ты здесь не была. Забыла, что ли? Твоя мама терпеть не может готовить! Когда такое случалось, значит одно – она… эээ… не важно. Какие планы на сегодня? – папа стушевался, резко меняя тему.
– Никаких! Долго мы здесь пробудем? В Сомово сразу меня отправишь после Евкиного выпускного?
– Ааа… – протянул мужчина, коварно чему-то усмехаясь. – Именно на этот вопрос ты мне не дала ответить прошлый раз.
– Что-то не припомню, чтобы я его тебе задавала…
– Ты отказалась меня выслушать, довольная предстоящей поездкой.
– Ближе к делу, – я начинала нервничать, видя, как папа таинственно ухмыляется.
– А вот теперь не скажу! Ты упустила свой шанс.
– Папа!
– Пытай, не пытай – не скажу! Это сюрприз для тебя и Евы.
– Да что…
– Всем привет! – синхронно обернувшись, мы с папой уставились на возникшую в дверях сестру.
– Привет, родная!
Мой родитель поднялся с дивана, быстро заключая в объятья свою старшенькую дочь, пока младшенькую терзали муки ревности.
«Вот так номер! Раньше ведь такого не было!»
– Такие красавицы у меня вымахали! – взъерошив Еве её гладкие волосы, Олег Мотаев, окинул нас гордым взглядом.
Сестра улыбалась, но было видно, что чувствует она себя не в своей тарелке. Видимо, обнимашки так же не свойственны светской львице, как и готовка.
– Пап… а можно Сима мне покажет свой байк?
Я напряглась.
– Ну… можно. Отчего нет?
– А… – глаза Евы лихорадочно заблестели, – а покатать меня она сможет?
«Ой, что-то это мне совсем не нравится!» – только представив за своей спиной близняшку, своими причудами постоянно вызывающую у меня опасения, напряглась ещё сильнее.
– Симка, ты как?
Вид у папы был таким умоляющим, что я мысленно застонала.
Ева с папой не особо контачили после развода родителей. Сестра всегда старательно изображала обиду, стоило только отцу замаячить на горизонте, поэтому такая смена общения папе приносила безмерное удовольствие.
«Твою мать!» – не желая расстраивать папу, кивнула, всё же про себя ругаясь.
– Хорошо. Только дай свой шлем. Мало ли что… не хотелось бы собирать мозги старшенькой по асфальту.
Ева побледнела, но от своего желания, как я надеялась, не отступила.
Папе мой чёрный юмор вообще не понравился:
– Ты смотри мне, шутница! Ещё одна такая шутка, и будешь у меня ехать на заднем сидении, когда мы поедем… эээ… не важно.
Прервав свою отповедь, родитель протянул мне шлем, и я схватила его, быстро прижав к груди, внутренне отказываясь делиться.
«Лучше Еве свой отдам! Папин шлем ей не видать!»
– Идём! – мрачно нахмурив брови, поплелась обратно в спальню.
Переодевание в спецовку много времени не заняло.
– Это что такое?
– Где? – проследив за взглядом Евы, вошедшей в мою комнату далеко не сразу, со всех сторон внимательно осмотрела кожаные штаны и куртку.
– На тебе! Ты спятила? Там жара тридцать градусов!?
– Ну и что? Зато я не буду нервничать на предмет своей целостности, да и воздух во время поездки практически не даёт почувствовать высокую температуру.
– Значит, всё-таки, ты не важнецки водишь, – Ева надула свои губы, скорчив разочарованную мину. – Я так и знала.
– Слушай, что тебе от меня надо? – решила прекращать этот цирк, желая добраться до сути. – Что ты задумала?
– Ничего я не задумала, – Ева захлопала своими ресничками, жутко раздражая. – Мама записала нас с тобой в СПА салон… а с вспотевшей тобой я не особо хочу светиться у приличных людей.
– Неужели так трудно было сказать сразу? Спасибо. Не нужен мне никакой СПА! Я никуда не поеду. Перед мамой извинюсь вечером…
– Ты её обидишь, – Ева самодовольно улыбнулась, прекрасно зная, на что надавить. – Мама без того постоянно сокрушается, что ты лишена примера женственности… представляю её огорчение, когда она поймёт, что была права! – окинув меня снисходительным взглядом, копия скрестила руки на груди.