Но вот в кадре друг, помощь которого дала Иосифу толчок к взлёту. Экранный друг просит у экранного Иосифа помощи:
– Иосиф, нужна помощь! Нужны деньги на лечение. Я могу умереть. Выручай, друг! Я обязательно отдам.
Киношный Иосиф достаёт из кармана пиджака кошелёк и, прикрывая рукой золотую кредитную карту, выворачивает его наизнанку.
– Вот, друг, все, что могу!
Из кошелька выпадают деньги.
– Вот! Сто семнадцать рублей восемьдесят копеек. Больше нет. Прости, друг, – сочувственно говорит экранный Иосиф экранному другу.
Иосиф в кинозале прикусил губу. Он молча наблюдал за развитием сюжета.
Далее действия картины калейдоскопом сменяют друг друга.
Главный герой с кем-то нужным крепко дружит. Тех, кто ему не нужен, «кидает» направо-налево. И все поучает и поучает жизни тех, кого кидает, цитатами из Библии.
Ложь становится его образом жизни. Он лезет по головам вверх по карьерной лестнице. И, наконец, добирается до Голливуда. Он взобрался наверх! Долез – куда стремился! Квартиры, дома, машины, деньги. Он покупает все больше и больше, а снимает все хуже и хуже. Но вот светлое пятно в фильме – рождение дочки. А дальше – опять ложь. И множество жертв на пути его восхождения к славе.
Наконец Иосиф-зритель не выдержал и крикнул в зал:
– Это неправда! Кто это снял? Кто режиссёр?
Сосед справа, тот, кто до этого момента молча взирал на экран, повернувшись к нему, ответил:
– Ты.
Иосиф испуганно посмотрел на соседа, потом – в зал. Все зрители, странным образом, были повёрнуты спиной к экрану и молча смотрели на Иосифа.
– Этого не было! – в сердцах крикнул в зал Иосиф.
Сосед посмотрел на него в упор:
– Не было. Но будет.
Фильм начался снова.
– Нет! Я не хочу! – воскликнул Иосиф.
– Тогда иди и перепиши сценарий своей жизни. Любовь твоей будущей дочери спасла тебя в этот раз. Тебе показали твою худшую работу. Так что тебе выбирать. Мы отпускаем тебя на время, – ответил беспристрастный сосед-судья.
За его спиной расправились черные крылья. Он взмахнул ими, приподнялся и вылетел в разверзшийся потолок. Остальные зрители-судьи взмахнули своими крыльями – и последовали за ним.
Иосиф с силой зажмурился, до боли сдавив веки. Когда он открыл глаза, ничего уже не было.
– Мы приземлились в столице нашей родины – Москве. Экипаж судна прощается с вами, – гордо и радостно объявила стюардесса.
«Фух! И приснится же такое!», – подумал молодой мужчина с чисто выбритым лицом.
– Не забудь, мы отпустили тебя на время. Перепиши сценарий, – бесстрастно шепнул ему на ухо сосед справа.
Иосиф в ужасе раскрыл на соседа глаза. Сосед улыбнулся:
– Разрешите пройти.
Поднялся со своего кресла и растворился в пассажирах, покидающих лайнер.
Через двадцать лет Иосиф стал режиссёром, а после – и продюсером. Отрастил себе бороду. Снял первый собственный фильм.
По завершении съёмок приехал в киностудию на своём новом «Мерседесе». Вышел из машины и спустился в подвал офиса. У его кабинета стояли актёры, не получившие зарплату.
Иосиф привычным жестом раскрыл кошелёк, где лежали сто семнадцать рублей восемьдесят копеек…
Живодёр
Несущий горе и смерть, неужели ты настолько наивен и самоуверен, что не боишься возмездия? Ты не заботишься о душе. Её у тебя попросту нет. Считая себя богом, ты превратился в животное. Но что бы ни придумал твой больной мозг, ты всегда должен помнить: жертвы твои будут ждать тебя для возврата долгов.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: в рассказе присутствуют сцены насилия над животными
Рядом с лестницей в дом, огороженный высоким черным забором из заострённых прутьев, стояла, приготовленная для своего нового жильца, железная клетка.
Вечером к воротам забора подкатил «семейный» фургон. Из него вылез здоровенный мужчина в джинсах и в ковбойском кожаном жилете.
Мужчина с ругательствами отпер, не желающий подчиняться, замок, залез в кабину, и машина, выбросив на улицу остатки выхлопного дыма, подкатила к дому.
Скрипнув дверью авто, мужчина вновь вылез из тарантаса, обошёл его, открыл заднюю дверь и достал шевелящийся мешок.