Идеей фикс у безопасника было получить как можно больше информации о стабах муров, об их слабых местах. И воплощением идеи должен был стать «стронг под прикрытием»…
Он «попался» мурам вместе с парой свежаков, которых пытался вывести из загрузившегося кластера. Муры не стали стрелять в «убогого терпилу» с дробовиком и самопальным «клювом», грубо выточенным из топора. После того, как он минут пятнадцать уводил свежаков у них буквально из под носа, а потом все же попался, они просто направили на него стволы и он сам бросил оружие. Свежаков поставили на колени, ему приказали подойти ближе. Он подошел. И тут же получил удар в лицо.
— Как ты, сука убогая, так долго от нас бегал? — в сердцах поинтересовался один из муров, только что влепивший ему затрещину, почти сбившую с ног.
— Сенс я — Студень вытер кровь из разбитого носа — чуял я вас, а как дар кончился… Ну вы нас и поймали.
Дар у него и правда был — результат приема выделенной безопасником жемчужины. Врал он лишь насчет того, что дар кончился.
— Ах ты ж мудила — почти ласково сказал мур и перехватил автомат так, чтоб было удобнее зарядить Студню прикладом.
— Погоди, Халяль, этого к Химику надо доставить. Ты ж помнишь, за таких можно и премию хапнуть. — второй мур, опрятный, попреки расхожему мнению, подошел к Студню и защелкнул на нем наручники, продублировал их еще одними. — Ну–как назовись, болезный.
— Бананан я. А крестный — Фанат, мудила тряпошлный.
— С такой погремухой да, крестного разве что мудилой назвать. — Халяль хохотнул и принялся заводить свежаков в кузов подоспевшего грузовика. Опрятный мур схватил его за шиворот и поволок к другому грузовику. Студень видел, как собранных им свежаков запихивают в кузов, на душе было мерзко. Как бы то ни было, он привел их в руки мурам, иммунных, собранных с небольшого куска не слишком большого кластера.
А потом был разговор с Химиком. Химик играл в шахматы с еще одним муром, на Студня они почти не смотрели. Им достаточно было слышать, как он отвечает на вопросы. Студень отвечал — рассказал, как попал в стаб, как нанялся в мародеры, как дербанил магазины под охраной стабовских вояк. Все это было правдой — он действительно мародерил почти две недели. Рассказал, как прорезался дар — слабый и не особо надежный, работает на людей и слабых зараженных. Да и действует не долго. Как с подвернувшимися «друганами» решили работать на себя, надеясь на его вновь открывшийся дар. О том, как «друганов» порвал притаившийся в кустах матерый лотерейщик, которого он не заметил ни даром, ни глазами, как и все остальные. Пока лотерейщик рвал двоих «друганов» он сбежал и наткнулся на группку иммунных. А потом почуял муров. Дальше их поймали, но не сразу. Второй мур наклонился к Химику, что–то ему шепнул. Студень похолодел, представив, что тот почуял ложь.
— Не сразу. — Химик хохотнул — Ты моим парням пятнадцать минут яйца крутил. Удивляюсь, как тебя не грохнули.
Студень не ответил. Ему было страшно — без дураков. Сейчас окажется, что Химику не нужен слабый сенс и его пустят под нож.
— Ладно. Весельчак говорит, что ты ни разу не соврал. Чего так?
— Я в стабе пробовал уже… Врать там, где скорее всего есть ментат — плохая идея.
— Ну, ты учишься на ошибках, это приятное, хотя и запоздалое умение. Главную ошибку ты по–любому уже совершил. — ментат двинул фигуру.
— Тебе повезло, парень. Сенсы мне нужны. Поэтому я тебе предоставлю выбор — либо ты к нам, но со всей душой, либо под нож, другого не дано. Ну, что скажешь?
Он закивал — поспешно, часто, как китайский болванчик. Всей душой излучая облегчение, схлынувший страх и стыд. Все это совершенно искренне.
Химик улыбнулся и хлопнул его по плечу. Студень ощутил жар его прикосновения — Химик прощупывал его как знахарь. А потом главарь муров повел его в лабораторию. На столе лежала прикованная девушка. Одна из тех, кого он нашел. Перед тем, как ее приковать, с нее сорвали одежду. Видно было, что девушка пыталась сопротивляться — у нее было разбито лицо, на коже остались царапины, похоже, что одежду срезали ножом, не слишком осторожно.