Снѐгами в долгих зимах
Светиться седина.
Горько терять любимых.
Ночь впереди черна.
Смотришь с тоской: ограда
Камень. На нем цветы.
Только не плачь, не надо.
Это лишь тень беды.
Боль одиночества дымом
стынет в глазах твоих.
Горько терять любимых…
Но мы не теряем их.
Видишь, над крышей храма
добрый и теплый свет.
Близких уход — не драма.
Смерти ведь нет.
***
Почти у последнего порога
Ностальгия, ностальгия…
Что со мною — не пойму
так поется литургия
по ушедшему ВСЕМУ.
Все еще так близко вроде,
славных празднеств круговерть…
Только путь один в природе:
детство-юность-старость- смерть.
***
Когда, за горизонт шагая,
узришь последнюю черту,
дойдешь до края и до рая.
Там и найдешь ты доброту.
А в этом мире, хоть железных
стопчи сапог сто тысяч, но
искать, пожалуй, бесполезно:
не обнаружишь все равно.
***
Молодость безбашенная,
в сто цветов окрашенная.
Старость — мудрость чистая.
Жаль — цвета землистые.
***
Мы уходим навсегда
по дорожке в неизвестность.
Ну, подумаешь, беда -
вместо тела бестелесность.
Как на велике с горы,
нажимая на педали,
в продолжение игры
спурт в неведомые дали.
Может, встретит нас когда
новый друг на морвокзале…
Право, горе- не беда!
Мы и худшее видали.
***
Внуку
Опасно подводить итоги
Когда уже нет сил идти,
Так шутит Бог (а, может, боги):
По той ли шёл всю жизнь дороге
Узнаешь лишь в конце пути
Когда везут к погосту дроги.
Но не сидеть же взаперти?
Ты выйдешь из родного дома,
Не веря вышним судиям,
Ни снега не боясь, ни грома.
Судьба покуда неведОма,
Ведь ты упрям и путь твой прям.
И не подстелена солома
На дне тебя годящих ям.
Что там враги и что овраги?
То по шоссе, то без дорог
Несёшь, исполненный отваги,
Никем не виденные флаги.
Но знают боги (или Бог)
Что не понять тебе, салаге:
Как ты убог и однобок,
Безжалостен, неосторожен,
Границ не знающий в алчбе
До авантюр, до страстной дрожи,
До тяжкой ноши на горбе.
Идёшь, сверкая чистой кожей.
Мне жаль тебя, и всё же, всё же…
Как я завидую тебе!
***
Версия о бессмертии
Виноваты ли в том верхоглядство и спесь,
Или разум незрелый виною,
Только в юности «смерть», — это где-то не здесь,
И уж ясно же, что не со мною.
Но со временем видишь все чаще гробы
То соседа, то бабки, то деда.
И уже сознаёшь — не уйти от судьбы,
Невозможна над смертью победа.
И читаешь то Данте, то Новый Завет,
То ТорУ отрясаешь от пыли.
Ищешь то у Толстого, то в Ведах ответ:
Смерть, она окончательна, или…
Тело смертно. Но можно ли душу спасти?
Как совсем не запутаться, братцы?
И какие есть способы или пути
Чтоб до смерти не разволноваться?
Есть теория. Внешне вполне хороша.
Что-то вроде буддизма, но в гриме.
Мы красивым аналогом к слову «душа»
«Информации матрицу» примем.
Закодировав всё, что ты знаешь и знал
В недоступном томографу поле,
После смерти ты сам отсылаешь сигнал
В ноосферу при нашей юдоли.
Ноосфера же матриц ушедших полна,
Их расходуя много ли, мало.
Экономна Природа. Не любит она
Чтоб хоть что без следа исчезало.
Погляди: изначала веков, не со зла
Экономя, в извечной заботе
Разлагает она без остатка тела,
Их используя в круговороте.
Человек рассыпается прахом, но вот,
Словно сдюживший стадию эту,
Он травою и древом зелёным встаёт,
Чтоб снабжать кислородом планету.
Так и люди, я чаю, с косматых времен
Миллион ли годов, или боле
Отдают свои матрицы в общий домен,
Чтоб росло информации поле.
Но энергий Земли переполнен сосуд.
Прочь летят то лучи, то частицы.
С излучением матрицы прочь утекут,
Чтобы где-то опять возродиться.
Напрягись и прочувствуй себя самого:
И в мечтах или снах предрассветных
Ощутишь ты иное совсем существо
Древних рас, или инопланетных.
А не чувствуешь, что же? Ведь все впереди!
Новой можешь довериться вере.