Или такой случай. Вызов в вагонное депо. Там высота помещения метров 10. Женщина-маляр белила потолок. Кто-то включил кран-балку. Та ее прижала. Проблема — как ее оттуда снять? Как ее обезболить, пока снимать будут? Выручила "соска". В общем, сняли нам ее. Мы ее - на носилки и в машину. Там дополнительно ее обезболили. А женщина веселая, что с ней происходит не понимает. Я ее осматриваю, а она хихикает: "что это ты со мной делаешь?", а сама меня за коленку хватает. Женщине 46 лет, растормозилась. "Как тебя зовут?" "Марк Яковлевич", — говорю. "Очень приятно познакомиться, а я — Зоя Апполоновна". У бабы таз на мелкие кусочки раздавлен, а она флиртует вовсю.
Вот что такое АП. Приехали в больницу. Она на дежурного врача переключилась, ему глазки строит. Он от нее шарахается: «что вы мне за сумасшедшую тетку привезли, сексуально озабоченную».
* * *
Много видено за 30 с хвостиком лет страшного, жуткого, но об этом не хочется рассказывать. А вот то, что работа моя дает ощущение полноты жизни, своей нужности, полезности — это несомненно.
На «скорой» служат только чудаки.
Нормальным людям это не с руки.
Как все на «скорой», чекнутый слегка,
Горжусь высоким званьем чудака.
Марк Каганцов «Кошмарики»
За полночь, когда чуть утихает поток вызовов, собирается дежурный персонал «скорой помощи» на кухне за чашкой чая или в курилке и начинаются бесконечные рассказы про разные интересные и забавные случаи из практики, а их на «скорой» каждый день – хоть отбавляй, служба такая.
«ДАЛ ДУБА»
Ситуация «медицинского футбола». Больной после длительного запоя. Его ни одна больница не хочет принимать, отфутболивают. А он уже и ходить сам не может, приходится бригаде «скорой» таскать его на носилках. Из горбольницы направляют в наркологию, те направляют его назад в горбольницу из-за тяжести состоянияния, тогда горбольница посылает его на консультацию к инфекционисту, поскольку у него были рвота и понос, мол, если они не примут, тогда вернете к нам, так уж и быть – возьмем. Бригада уже устала заносить и выносить больного.
Подъезжают к приемному покою инфекции. На улице мороз за 40. Врач идет в приемный покой договариваться с дежурным инфекционистом, чтоб тот посмотрел больного прямо в салоне машины, оставив фельдшера присматривать за больным, и, как кажется фельдшеру, долго не приходит.
Фельдшеру надоело ждать, он замерз. Фельдшер вваливается в приемный покой и заявляет: «Дуба дал!». У врача «скорой» опускаются руки: «Ну вот – докатали больного!».
Фельдшер, сообразив, что его не так поняли, спешит исправить положение: «Да нет, это не больной, это я дуба дал, околел – морозяка ведь! А больной – ничего, дышит пока!»
ЯЗЫКАТАЯ
Не даром говорится: Язык мой – враг мой!
Работала у нас на «скорой» одна фельдшерица. По характеру веселая, шустрая, в работе спорая, в трудные вены прекрасно попадала, но себе на уме, а ум недалекий, строптивая, пререкаться любила и была, что называется – язык без костей, ляпнуть такое могла - хоть стой, хоть падай, уши вяли. Скажешь ей: «Сделайте то-то и то-то», а она в ответ: «А я считаю...» - приходилось с ней воевать.
Как-то были мы на вызове у одной невротички. Больная тревожная, спрашивает:
«А вдруг, вы уедете, а мне снова станет плохо, еще хуже?» Я настойчиво внушаю ей, что хуже ей стать не может, что все будет хорошо. Больная успокаивается. Это называется – рациональная психотерапия. И тут моя фельдшерица говорит: «А станет хуже, снова нас вызовите!»...
Но это еще цветочки.
Вызов к одинокой старушке, живущей на пятом этаже. У нее отек легких. Прошу фельдшерицу принести кислородный аппарат. Той не охота спускаться, потом снова подниматься, говорит: «Обойдемся и так!». Я настаиваю. Наконец, идет неохотно и долго не приходит. Я, пока она ходила, сам уже больную наколол, с отеком в основном справился. Бабушке легче. От кислорода она отказывается, не нравится ей запах резины от маски. Фельдшерице обидно, что же она зря, выходит, ходила? Она и говорит бабушке: « Дышите, дышите – мы всем умирающим кислород даем»...
Вызов к молодому мужчине. У него – инфаркт миокарда. Потрудились на славу: вывели больного из рефлекторного шока, обезболили, нормализовали гемодинамику, везем его на носилках в больницу. Тут моя фельдшерица и говорит больному: «Плохая болезнь – инфаркт. Старики еще как-то выкарабкиваются, а вашего возраста – все до одного помирают!
Попадаем мы с ней как-то на вызов к одному известному в городе врачу. У того обширный инфаркт миокарда, осложненный нарушением ритма сердца. Больной категорически отказывается от госпитализации. Мне приходится долго его убеждать.