Цветок ромашки
Отшельник Арсений, бывший в молодые годы казаком жигулёвской вольницы, никак не мог отрешиться от своих воспоминаний.
Найдёт, бывало, саблю в лесу, очистит её от ржавчины и несёт в свою пещеру. И снятся ему после этого сны, в которых атаман Степан Разин, призывая разбойников на штурм купеческого корабля, кричит:
– Сарынь на кичку!*
Назвав как-то раз своих братьев Воинами Света, Арсений смутился и покраснел. На это немедленно отреагировал отшельник Микула, считавшийся в Общине знатоком человеческих душ. Сорвав цветок ромашки, Микула поднёс его Арсению с такими словами:
– Воин Света идёт не с мечом, но – с цветком!
___
*Боевой клич жигулёвской вольницы
Осуждение
Помогая закончить спор, возникший между мирянами, сотрясавший Верхние миры таким же точно образом, как сотрясает посуду, стоящую в буфете, скачущая мимо кавалерия, отшельник Власий сообщил:
– Всякое осуждение подобно цепям, которые связывают осуждаемого и осудителя.
Синие ворота
«На волжском берегу песчинки пересчитывать без всякой путаницы научись. Язык скрипучей двери понимать научись. И буйной силы течение, как факир змею, усыплять научись», – писал в свою тетрадку отшельник, сидя на прогретом солнцем валуне.
Прыгали птички тут и там, оставляя после себя жемчужные кружочки. А отшельник продолжал писать:
«В радость о будущем всякий низкорослый кустарник «лесовитым» называть научись. И из безвкусного звёздного горошка вкусную кашу варить научись. И над замшелым придорожным камнем отцовствовать и материнствовать научись».
Летели гуси вдаль, изображая сосновую иголку. Встречая баржи, гружёные углём, гудел пароход. А отшельник, поглаживая русую бородку, писал:
«Во всякой церкви дом встречи различных миров видеть научись. Весёлым, как нарождающийся месяц, быть всегда научись...»
Когда же солнце склонилось к дальнему хребту, как беспризорник к чьей-то хозяйственной сумке, отшельник подвёл итог:
«Многому ещё у этой жизни научись. А уж потом и в синие ворота, за которыми Бог-помощник проживает, стучись!»
Разное поведение
Отшельник Ю. обладал живым и ясным умом, который среди людей, занятых мирскими делами, зовут житейским.
Живи отшельник в миру, он бы заведовал торговой лавкой, а в случае везения имел бы и свой завод. Но ум житейский среди отшельников ценился не высоко, поскольку оценивал и делил всё то, на что был направлен. Ценился ум интуитивный, который объединял, сострадал и лечил, и который раскрывался в человеке благодаря постам и молитвам. И отшельник Ю. мучился своим житейским умом, как мучаются страшной болезнью.
Однажды Ю. спросили:
– Равно ли вы, почтенный, ведёте себя с умными и глупыми людьми?
Ответ отшельника был молниеносным:
– С умными я больше беседую, глупых – больше люблю.
Тетрадка
Отшельник Матвей имел тетрадку, в которую записывал главные события своего дня.
Приходили за советом о том, как увеличить надои молока у престарелой коровы, читался по мере надобности Молитвослов. Летели дождевые тучи на Самару, которые следовало направить в засушливый Казахстан… Все важные события дня отшельник Матвей записывал в свою тетрадку!
Имелись в его тетрадке и записи, связанные с обузданием отшельником своих чувств:
«Понедельник. Напомнить Смотрителю Ада, когда туда попаду, что сегодня я выпил лишнюю чашку чая.
Вторник. Сегодня я снова выпил лишнюю чашку, правда, не полную…»
Просьба отшельника
Один отшельник любил всякую муху, назойливо жужжавшую вокруг него, накрыть, как колпаком, ладонью. И начинал за неё молиться, как за крылатую сестру.
Через какое-то время отшельник убирал ладонь, и вместо мухи взлетала в воздух прекрасная бабочка…
– О, Господь Мира, – взывал при этом отшельник, – накрой и мою грешную душу своей ладонью!