«00:39:00»
Черт! Где же осколок?
Я прошел в самую глубину помещения, где-то там в темноте мне почудился алтарь. На нем что-то лежало. Подошел ближе, никак не пойму. Еще ближе. Ёп... Я ужаснулся! Там не лежало, а лежала! Практически уже мумия женского пола. Голая. Обритая налысо. Распятая углами звезды - пентаграммы. Раны ее сочились последней кровью. А из груди округлой стороной вверх, торчала острая долька Сферы, напитанная алой жидкостью до отказа.
- Тоха! Сюда! Быстро!
Он не пришел, и даже не ответил.
- Антон, твою дивизию! Иди сюда!
Он приблизился, пошатываясь. Неестественная бледность его лица меня встревожила, но лишь на мгновенье. Я и сам от увиденного тоже позеленел наверняка и выглядел не лучше.
- Помоги! - я попытался освободить руку жертвы, сквозь лучевую кость которой торчало острие звезды, но все мои усилия оказались напрасны, та оказалась насажена качественно.
- Подержи ее голову! - деревянным голосом попросил Антон, вынимая свой черный меч, которым активировал портал. Тот хищно блеснул в лучах «Светлячка».
- Ты что задумал!? - ужаснулся я. - Я хочу освободить ее от мук, но не таким образом!
- Сильнее подбородок к груди! - вместо ответа приказал он, поморщившись и ухмыльнувшись. Мне показалось, или у него удлинились резцы? Почему-то, сам того не желая, я подчинился!
Антон растянул кроваво - красные губы в ухмылке, и с коротким замахом отрубил острие звезды под головой жертвы, у самой шеи. Пентаграмма заходила ходуном, завибрировала, стала извиваться почти как живая, и я уверен, если бы могла закричать, - орала бы во все горло!
Антон, вскрикнув, припал на одно колено, схватился за правую руку и выронил меч. Мне снова показалось, или тот стал немного светлее?
- Секунду! - прохрипел Антон, подбирая клинок и с трудом поднимаясь. Сказал непонятное: - Ему тоже тяжело! Перерождение, оно такое!
Звезда, дергаясь в конвульсиях, тем временем выдернула еще один острый угол из левой руки женщины, и потянулась к истекающему тьмой собственному обрубку у головы жертвы, чем я тут же и воспользовался, отделив костяным мечом от извивающегося конца часть, длинной сантиметров тридцать.
Женщина вдруг открыла глаза. Антон снова вскрикнул и в этот раз на ногах не удержался, упал у подножия алтаря. Она, проводив его падение изумленным взглядом, пошевелила губами. Я не услышал, поэтому склонился ближе, не обращая внимания на ее дергающиеся конечности.
- Убей его! - на выдохе произнесла она с мольбой, я едва уловил тихий шепот. - Своими клинками... Убей! Не дай сыну переродиться! Большая беда для всех! Убей!
В глазах ее плескались боль и... Надежда?! Блин! Да вы тут все ополоумели! Чтобы я убил собственного сына?!
Антон поднялся на ноги, шатаясь. Его кожа, казалось, стала еще бледнее, до снежной голубизны. Из-под верхней окровавленной губы торчали клыки не меньше чем у самого Равка, когда я с тем в стоматолога играл. Глаза без зрачков залила глубокая тьма. Мне стало реально страшно! Хотелось бежать без оглядки, лишь бы только не смотреть в их затягивающую бездну. Проклятие Десмода все же настигло Антона! Черт! Нельзя было брать его сюда с собой! Черт! Я не смогу!
Руки мои бессильно повисли, острия мечей уперлись в пол, голова поникла. Все зря! Прикончите лучше меня!
Женщина все поняла без слов. Лишать жизни сына, даже переродившегося в вампира, я не собирался.
Она с неожиданной для иссохшей мумии силой вырвала костяной меч из моей правой руки и вонзила его в сердце обездвиженного Антона! Он закричал нечеловеческим голосом, схватившись за клинок, пытаясь его вытащить и поворачиваясь спиной. Не успел я даже, и пошевелиться, как она выхватила второй клинок из моей другой руки и вонзила его в спину Антона, чуть левее прикрывавшего ее рюкзака. И удовлетворенная своим чудовищным поступком, обессилено уронила голову на свою единственную свободную руку, и затихла. Или умерла...
Что же ты наделала, тварь?! Я упал на колени рядом с лежащим на боку телом Антона, обхватив руками.
Внезапно его затрясло. Черная татуировка, появившаяся у сына после первых приключений в Блуждающей Башне, стала оплывать с бледной шеи, прячась под воротником, зазмеилась по правому предплечью и втянулась в рукоять озарившегося яркой белой вспышкой, его еще недавно черного клинка, так и не выпущенного им из руки.