- Ты хоть помнишь, где все запчасти пораскладывал? - усмехнулся я.
- Ты свои не забудь! - посоветовал он. - Мои все на месте!
Он пошел в свою комнату и принес барсетку. Выложил из нее острую дольку. Ту, из трех которых, складывается одна побольше. Еще две таких же из подземелья Барбароссы и тот, который бомж в «Мире» «потерял», извлек из рюкзака. Я достал из инвентаря большую, на которой Абигор клятву крови приносил, и еще одну такого же размера - вытащенную из груди Дианы у алтаря. Тоже напитанную кровью.
Все три Антошины дольки были прозрачными...
- Тебе не кажется, что в этом есть какой-то смысл? - снял он с моего языка сам собою напрашивающийся вопрос. - Маленькие осколки пусты. Большие опустошить мы не можем, а значит?
- А значит, - подхватил я, - мы должны наполнить оставшиеся маленькие! Вот только чьей кровью?
- Подозреваю, одна в любом случае моя! - не долго думая Антон схватил нож, оставленный мною на рабочем столе и, полоснув себя по ладони, взял в нее один из маленьких осколков. Однако тот не торопился впитывать его кровь, капающую на обеденный стол!
Пришла приземленная мысль: «Хорошо, хоть скатерть убрали!», и тут же сменилась другой: «Какого черта?»
- Почему? Я был совершенно уверен! - снова снятой с моего языка фразой высказался расстроенный Антон, бросая пирамидку в раковину, отрывая бумажное полотенце и прикладывая к порезу.
- Значит, мы чего-то не учли! - выдал банальщину я, тут же это осознав.
- Будешь пробовать? - он достал из рабочего стола перекись и залил рану, приложив новое полотенце.
- Куда ж я денусь? - процедура повторилась. Только и моя кровь второй пирамидке пришлась не по вкусу!
- Так и будем экспериментировать, подрезая всех подряд? - поинтересовался я скорее сам у себя, нежели у Антона, откладывая осколок в раковину и прикладывая пропитанное перекисью полотенце к ране. - Как ты думаешь, кто?
- Да кто угодно! - пожал плечами Антон. - Хоть бы и тот же Десмод!
- Вряд ли! - возразил я, размышляя. - В двух заполненных дольках кровь тех, кто не ходит под Десмодами. Друга - демона, и драконы - Дианы. Кто еще у нас остается?
- Черта, Шштелльсси, - стал перечислять он, - это если брать уникальную, и... И Пончик!
- Вполне допускаю! - согласился я, заглянув под полотенце. Кровь идти перестала. И сам порез уже сросся, превратившись в тонкую розовую полоску новой кожи. Да, в максимально прокачанной регенерации, несомненно, есть свои плюсы. - Саламандру оставим напоследок! А еще есть Аксинья! Как я понял, случайных людей вокруг нас практически нет. И это странно...
От входной двери раздался негромкий и какой-то неуверенный, что ли, стук дверного молотка. Мы переглянулись. Если бы это вернулись наши, стучать они точно бы не стали. Кого там нелегкая принесла?
Открыл дверь. На пороге стояла смущенно улыбающаяся ведунья. В новом современном брючном костюме, любимого ею серого цвета с глубоким вырезом, слегка открывающим ложбинку между грудей. В таких же серых замшевых высоких туфлях с открытым носком и шпилькой. Платиновые серьги с сапфирами в ушах. Она на прием к Ротшильдам собралась, что ли?
И только теперь я обратил внимание на синий кофр камуфляжной расцветки в ее правой руке, - у моего отца в таком удочки - спиннинги хранятся, резанувший по глазам своей плебейской неуместностью и разрушивший всю чарующую респектабельность образа леди из высшего общества. Вот уж! Вспомни про черта, он...
- И в дом не пустишь? - нарушила она затянувшееся молчание, оценив с каким вниманием, я ее рассматриваю, улыбаясь, все так же натянуто. Антон, приветливо помахав ей ручкой из-за моей спины, тактично удалился в свою комнату.
Я молча посторонился, пропуская ведунью внутрь.
Она прошла в зал, прислонила к стенке удочки и, отодвинув стул, присела, закинув ногу на ногу. Я пристроился напротив, молча рассматривая ее лицо, пока не уперся в такие знакомые невозможного цианового цвета глаза, в которых застыли нежность и упрек, огонь и лед. Я поспешил отвести взгляд и вперил его чуть ниже, туда, где сложившийся вырез костюма почти полностью открывал упругую налитую грудь. Блин! Еще лучше!
Она и раньше была безумно красива, но сейчас, умело подчеркнув косметикой и прической свои природные достоинства и сменив аутентичное древнее шерстяное платье на костюм от кутюр, стала просто убийственно прекрасна! Так и хотелось, не так как раньше, при первой встрече, бросив все бежать и выполнять все ее капризы, а взять и бахнуться с разгона головой об стенку, чтобы эта неземная красота осталась в памяти последним, что ты видел перед кончиной!
Бли-ин! Ну, нельзя же быть красивой такой!
Отвел взгляд и принялся разглядывать камин за ее спиной.