– Да! – вдруг воскликнул Дима. – Мы будем пить чай.
И бросился в другую комнату
Все-таки Соня была права: парни от любви глупеют окончательно и бесповоротно. Она посмотрела на бесконечные стеллажи книг. Бросилось в глаза разноцветное собрание сочинений Владислава Крапивина. Когда-то ей самой очень нравился «Мальчик со шпагой». Стругацкие, Емец, Панов. Одинокая книга Лукьяненко «Мальчик и тьма». Ряды томиков перебила стопка журналов. О фотографировании. А дальше опять Гессе, Мураками…
– Сладкова!
Вспышка ослепила. Дима стоял в дверном проходе, расставив ноги. Фотоаппарат с массивным объективом он держал, как, наверное, в свое время солдаты держали ружья.
– Замри! Стреляю.
Он выглянул из-за камеры и сделал подряд несколько снимком.
– Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя фотогеничное лицо?
Соня моргнула раз, другой, прогоняя из глаз желтых зайчиков.
– Только что узнала.
– Зачем тебе Падалкин? – выговаривала ей на следующий день Тамарка. – Ты умрешь с ним от скуки.
Соня грустно кивала, изучая инетовскую страницу. Добрый Дима выложил всю вчерашнюю съемку. Как она стояла около книжной полки, как заваривала чай. Как потом этот самый чай пила. Слил он это почему-то в папку «Моя любовь», куда раньше помещал кошечек с собачками и пару раз Тамаркины портреты. Выходило, что Соня теперь тоже его любовь.
– Это он специально, чтобы тебя позлить, – сказала Соня, закрывая планшет.
Другого объяснения не было.
– Или нас поссорить.
– Надо поговорить со Славой. Пускай он ему сделает внушение.
– Бедная, – скривилась Томка. – Это же он тебя послал? «Миссия невыполнима».
– Как видишь, «миссия провалима». Я доклад подготовила без оппонента.
– Ничего, тебя мальчишки прикроют.
– А еще тебе просили передать, что ему плохо.
– Я учту.
Они ждали урока истории. Фил с Димкой устроились на первой парте напротив стола учителя. Федя с Ванькой заняли средний ряд. Марк расположился на первой парте у стены. Все были в черных форменных пиджаках, отчего создавалось впечатление, что класс перечеркнут черной линией.
– Ребята! – Куратор одиннадцатых вошла в класс, хлопая в ладоши. Собирать ей было особенно и некого – ее и так все были готовы слушать.
– И… – тихо протянул Славка.
– Здравствуйте, Нинель Михайловна! – в один голос поздоровался с куратором класс.
Учительница, задрав голову, посмотрела на своих подопечных. От широкой улыбки по лицу ее разбежались довольные морщинки.
– Какие вы молодцы!
– И… – тихо напомнил Славка, и все сели.
– Садитесь, садитесь, – запоздало замахала руками куратор, а потом сложила их на груди. – Как же мне нравится ваш класс. Какие вы все дружные, помогаете друг другу. И все это искренне, без обмана. – Но тут она что-то вспомнила, бровки ее сбежались, заставив кожу лба собраться некрасивыми складками. – Но знаете… учителя все-таки вами недовольны. Сергей Юрьевич вчера…
Славка поднялся бесшумно, но все головы уже были повернуты к нему.
– Извините, Нинель Михайловна! Если вы хотите сказать о вчерашнем уроке физики, то я уже все решил. Мы говорили с Борисом Бенедиктовичем, обсудили случившееся недоразумение.
– Осторожно!
В распахнутую дверь влетела тряпичная сумка от противогаза, шлепнулась на парту и мягко сползла на пол. Аплодировала только Тамара. Остальные с интересом смотрели на Макса.
– Ой, Нинель Михайловна! Я вас не зашиб?
– Максим, мне твои шутки совсем не нравятся! – ворчливо произнесла Нинель Михайловна.
– Они и мне не нравятся, – проникновенно сообщил Максимов. – Но что поделаешь – традиция.
Он прошествовал через класс, поднял сумку и устроился за партой. Матерчатая ткань сумки была увешана значками и расписана названиями музыкальных групп. Какое-то время еще слышался мелодичный перезвон значков – Макс готовился к уроку.
– Слава! Ну, вы это как-то решите между собой. – Нинель Михайловна не могла оторвать взгляда от Макса. С тревогой вслушивалась в перезвон, отслеживала каждую вынутую на стол ручку. – Учителя жалуются.
– Мы уже все решили.
Звяк, звяк, звяк…
Куратор не выдержала:
– Максим, я не понимаю тебя. Зачем тебе эти спектакли?
– Ничего специального, Нинель Михайловна! – развел руками Максимов. – Сила обстоятельств.
Куратор обвела глазами класс. Все смотрели на нее. Ни усмешек, ни перешептываний. Они были само внимание. На мгновение Нинель Михайловна испугалась, что они с таким же вниманием на лице вдруг встанут и уйдут или сделают что-то плохое. Достанут пистолеты и начнут стрелять. Но они ничего не делали. Они молчали, кое-кто поглядывал на Тырина. Их вожак способен был решить любые проблемы. В этом никто не сомневался.