Скрывается под чешуей Горгоны.
Ладошек нежных не жалей —
Встречай же их ты веселей!
Поочередно проходят герои балагана.
Одна Горгона остается неподвижной над всеми.
Шут
Всех больше в пьесе я пою —
В конце каденцию даю.
Лир
Но звучную довольно лиру
Вручает автор также Лиру.
Корделия
Любить так бескорыстно, до конца
Из трех сестер лишь я могла отца.
Глостер
Как автором вопрос поставлен остро,
Расскажет призрак – ослепленный Глостер.
Эдгар
Что подтверждается его поводырем…
Автор, он же
Виктор
А дальше – о других и о другом:
Так держится любой на свете двор
На трудовом народе – это Хор.
В мимансе выйдут к нам порядка стражи –
Закон блюсти их дело, как прикажут;
За ними Магдалина, клерикал и нувориш;
Вначале ж – дворянин, охрана свиты.
(себе) (Но ты, приятель, много говоришь).
Через века их гнезда были свиты
В кварталах Харькова; Шекспир их описал,
А Шостакович в нотах набросал…
И мы с Медузой оказались квиты.
Свет гаснет. Лучом прожектора на правой стороне занавеса освещается эпиграф:
Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.
Борис Пастернак
Первый сон Шута
Звучит музыкальная тема «Вступление»
Три плана-уровня:
На 1-м плане – где происходит само действие – возле костра спит Шут, издавая «симфонию» храпящих и свистящих звуков. Храп Шута переходит в звуки природных явлений: гомон птиц, всплеск волн, порывы ветра. Возле Шута вырастают призраки Глостера и Эдгара. Затухающий костер время от времени вспыхивает. Медуза-Горгона на 3-м плане-уровне, где возникают потусторонние явления, или на экране сценического задника начинает свой мистический танец со змеями вместо волос. Из глубины 2-го уровня – где рождаются каденции – один за другим появляются и тут же под взглядом Горгоны застывают в камне скульптурные образы, иллюстрирующие Пролог.
Пролог (решается в статической пластике)
Глостер
О ревность старости!
О слезы скорби памяти!
Когда бы доносил вселенский слух,
Где гений зла подстерегает, как недуг…
Эдгар
Лик независимый и гордый дух
Вмиг обращая в жалкого сатира!
Так властелин Полуночного мира,
Господарь Тауэра, победитель Рима
Под грузом горя превратился в Лира.
Вместе (на затылках Глостера и Эдгара оказываются маски Каина и Авеля, которыми они иллюстрируют следующую реплику, по очереди поворачиваясь к залу спиной)
В двуликом Янусе сокрыт и бог, и дьявол:
Вот лик убийцы – Каин, вот жертва злобы – Авель.
Горгона исчезает. Каменные изваяния скрывает полумрак.
Горгону сменяет Мерлин, Глостера и Эдгара – Корделия.
На 2-м плане-уровневновь оживают окаменевшие в Прологе фигуры, иллюстрирующие балладу Корделии. В своей динамике они заполняют пространство сцены и возвращаются на свои места.
Баллада Корделии (решается в динамической пластике)
Корделия (выйдя на 1-й план из окаменевшей группы, поет)