— Начинается… — «вымученно» пробормотал я себе под нос и захлопал ресницами: — Господин старший вахмистр, ради бога, скажите хоть в этот раз, что в ней такого особенного? А то я каждый раз вглядываюсь в землю до рези в глазах и ничего не вижу!
— Ты хочешь сказать, что опять пересек поле по прямой и никуда не вляпался?!
Не воспользоваться предоставленной возможностью позабавиться было выше моих сил, и я изобразил виноватую улыбку:
— Если честно, то сегодня я шел кругалями, ибо искал хоть что-нибудь, способное вас ТАК удивить. Видел кротовьи норки, полевых мышей, колышки с красными флажками, лису, мелких птиц…
— Колышки? Какие колышки?! — взвыл Пень и попытался схватить меня за грудки, но я поднырнул под его правую руку, ушел за спину, волчьим скоком разорвал дистанцию и выхватил из заспинных ножен один из двух любимых тесаков:
— Господин старший вахмистр, не забывайте, что я засечник, а не ваш подчиненный! Схватите — положу на месте. Вопросы?
Не знаю, что именно его охолонило, стремительный высверк клинка или моя мрачная слава, но мужик этот редкий недоумок выставил перед собой пустые ладони, заявил, что не собирался меня хватать, и вежливо попросил описать колышки.
Я, конечно же, пошел ему навстречу, благо, десятки раз наблюдал за саперами, менявшими расположение подобных «троп», и прекрасно знал, как выглядят их рабочие вешки. А после того, как услышал просьбу рассказать, где именно они мне попадались, расстроено развел руками:
— А я помню, что ли? Деревяшки как деревяшки. И тряпки на них давно выцвели. Вот внимание и не обратил.
От мысли о том, что после наступления темноты придется пройти по этой тропе от начала до конца, собрать забытые колышки, а потом «пробить» новую, Пня аж перекосило. Но срываться на мне было небезопасно, так как на любой наезд обитателей форта или приезжих я отвечал вызовом на поединок и отправлял хамов к предкам, поэтому служивый в сердцах пнул ни в чем не повинную стену, а потом поймал мой взгляд и махнул рукой:
— Ладно, разберемся сами. А ты свободен…
…Дежурный по гарнизону, встретивший меня у поста номер четыре, был не в пример умнее и по-настоящему ценил все, что мы, засечники, делали для гарнизона «Девятки», поэтому повел себя совсем в другом ключе. Одернул часового, при виде меня расплывшегося в веселой улыбке и поздоровавшегося коротким, но очень энергичным кивком, учтиво поприветствовал, пожал руку, как равному, и спросил, не буду ли я возражать, если он составит мне компанию по дороге до внутренних ворот.
Этого корнета я уважал. Причем и как воина, и как личность, ибо водил за Стену и видел не только в боях с корхами, но и в куда менее приятных ситуациях — во время спешного отступления жалких остатков прошлогоднего второго состава рейдовой группы «Девятки» после разгрома превосходящими силами китайцев и после жуткого разноса, устроенного целым генерал-майором, прибывшим аж из Великого Новгорода. Вот ерничать и не стал — заявил, что буду рад его компании, первым вышел во двор, дождался просьбы рассказать о том, что видел по дороге к форту, и успокоил:
— Владимир Афанасьевич, в этой части Багряной Зоны все тихо — свежих следов нет, звери и птицы ведут себя спокойно, а напряженность магофона даже ниже нормы.
Михееву настолько полегчало, что он забыл о плохо зажившем шраме, стягивающем лицо при любом напряжении мимических мышц, и попытался улыбнуться. А когда отошел от вспышки боли, объяснил свою реакцию:
— Позавчера ночью корхи вырезали группу саперов из «Двадцатки» всего в пятидесяти метрах от внешней границы полосы отчуждения, то есть, в поле зрения караула, несшего службу на Стене. А в прошлую субботу пытались перебраться через стену между двумя китайскими фортами.
— Живым забрали кого-нибудь? — мрачно спросил я, хотя прекрасно знал привычки этих тварей и догадывался, каким будет ответ.
Погранец немного поколебался и сказал правду:
— Если верить официальному бюллетеню, то одного тяжелораненного. Но солдатский телеграф сообщает, что как минимум пятерых. В смысле, у нас. А «соседи» не только отбились, но и взяли неплохую добычу. И теперь корхи будут мстить. Впрочем, ты это понимаешь не хуже меня.
Я утвердительно кивнул и задал еще один вопрос, который можно было не задавать:
— Как я понимаю, вдогонку никого не посылали, верно?
Корнет скрипнул зубами и процитировал самое начало стандартного ответа его Большого Начальства:
— «Из-за дрейфа фундаментальных физических и магических констант в центральной части Багряной Зоны…»
В принципе, это утверждение было верным — уже в двух километрах от Стены отказывала электроника и переставал взрываться порох, в двадцати трех-двадцати пяти появлялись первые гравитационные вихри и хищное зверье с Той Стороны, в тридцати с небольшим шли вразнос плетения большинства школ земной магии, а с семидесяти пяти начинался самый настоящий кошмар. И я не об сбоящих или рассыпающихся артефактах, а о воздействии этого самого «дрейфа» на человеческий организм. Простецы умирали от инсульта или отказа сердечно-сосудистой системы, новики «выгорали» и впадали в кому, а у учеников и подмастерьев вплоть до третьей ступени развития наблюдались скачкообразные мутации энергетических систем, частенько приводящие к всевозможным изменениям сродства, причем на фоне потери сознания, сопровождаемого зрительными и слуховыми галлюцинациями. Да, подмастерья четвертой-пятой ступени и выше, а также мастера и Гранды чувствовали себя более-менее ничего. Но тоже не горели желанием подходить к Червоточине достаточно близко даже ради шанса получить позитивную мутацию. Что, в общем-то, было вполне логично, ведь возле нее огнестрел не работал от слова «вообще», артефакты, дарующие хоть какую-то защиту — тоже, плетения, отработанные до автоматизма, слушались через пень-колоду, холодняком на более-менее серьезном уровне владели немногие, а зверье с Той Стороны было как бы не в разы опаснее земного. В общем, в центр Багряной Зоны наведывались только особые рейдовые группы, созданные из высокоуровневых одаренных, владеющих холодным оружием на мастерском уровне. Но этих бойцов и Россия, и Китай берегли, как зеницу ока, и использовали исключительно «на благо Отчизны». То есть, сначала цепляли перспективных одаренных на крючки контрактов с воистину сумасшедшими условиями, сажали на серьезнейшие клятвы Силой и тренировали под чутким руководством лучших наставников, а потом начинали гонять на свободную охоту за корхами. Ведь почти любой элемент техно-магического снаряжения иномирян мог помочь этим двум странам совершить очередной качественный скачок в развитии маготехнологий, а значит, стоил не в пример больше, чем жизни какого-то там «мяса».