- Том, – не знаю, как подступиться к началу разговора. – Я сожалею, мне стыдно, – каждое слово сопровождается глупой жестикуляцией. – Я не понимаю, как это произошло. Это просто какое-то недоразумение! – восклицаю все еще не до конца веря в произошедшее.
- Билл, я все понял, – просто отвечает. – Ты не виноват, что я влюбился в тебя и что сказал о своих чувствах в неподходящий момент. Вернее, что я вообще раскрылся перед тобой, – вскидываю быстрый взгляд на Тома, замечая, как его глаза наполнились влагой, которую он поспешно смаргивает. – Но, я надеюсь, это не помешает нашей дружбе, ведь мы хорошо проводили время.
Боже, я просто не могу слушать его бред! По идее, я должен сейчас стоять на коленях и слезно вымаливать прощения, а не то, что сейчас происходит.
Том унижается, и все ради того, чтобы быть просто моим другом. Больно от всего… я чертов эгоист! Его так побила судьба, а тут еще и я появился на его блондинистую голову.
- Том, – стон. – Что мне сделать, а? – мне так стыдно, что я элементарно не могу посмотреть на него. – Мы будем друзьями, – твердо говорю. – Мы будем лучшими друзьями, – а потом тихо добавляю: – до тех пор, пока я не уеду из этого города, – вздыхаю.
- Что? – казалось бы, вот, только что он был слаб, а теперь нашлись силы, чтобы крикнуть на весь дом и подскочить на месте.
- Ведь гастроли не вечны, – оправдываюсь. – Еще месяц, и я уезжаю, – с сожалением.
- Нет, – шепчет еле слышно, в этом шепоте столько отчаяния. Вновь я, не жалея Тома, извращаюсь над его искалеченной душой, и этого никогда не исправить.
- Что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя, мой друг?
- Не уезжай, – на грани слышимости.
- Не могу.
- Тогда ляг и обними меня, – будто маленький ребенок, ищущий защиты, но не у того он ее просит.
- Хорошо, – соглашаюсь и подползаю к Тому, устраиваюсь впереди него. Сейчас это можно, в последний раз такая вольность. Он кладет свои руки мне на живот, крепко обнимает и притягивает ближе, утыкается своим холодным носом мне в шею, а я просто жмурюсь от удовольствия, которое мне приносит тепло, исходящее от тела Тома.
POV Tom
Сейчас мы едем в машине вместе с Биллом. Ему ни с того ни сего захотелось в горы, причем с ночевкой. Я одолжил у родителей их машину, и теперь мы направляемся в спец-магазин за всем необходимым. Кстати, попа не болит, ну, конечно же, еще есть отголоски изнасилования, которое мне, по секрету всему свету, очень понравилось. Я всегда знал, что во мне есть задатки мазохиста, и теперь, каждый день смотря на Билла, я все время представляю, как в нем вновь просыпается тот зверь, который в любую минуту готов меня растерзать.
- Томми, ты меня вообще слушаешь, ммм? – на мгновение поворачиваю голову на Билла, но потом вновь смотрю вперед.
Любимый сидит весь надутый, ручки сложил на груди, покойничек, ей богу, правда, очень активный и живой. Сверлит меня негодующе-злым взглядом, действительно, как я посмел его не слушать. Вот он сам виноват, не надо разбрасывать везде свои флюиды.
- Билл, я тебя слушаю, просто мне надо следить за дорогой, – говорю мягко, как с ребенком.
- Ну... – замялся, – ...хорошо, верю, – примирительно хлопает меня по бедру, а потом и вовсе сжимает его.
Сердцебиение сразу же усилилось, а мозг за этот момент чуть ли не отказался воспринимать ничего кроме этого «дружеского» жеста. Но эти ощущения быстро испарились, как только Билл убрал руку.
- Томми! – дикий визг, который может оглушить любого. – Песня! – его ротик смешно открывается и закрывается, видимо, хочет сказать еще что-то, но не находит слов. А потом бросает это дело и просто прибавляет звук у стерео системы, где из колонок слышна какая-то веселенькая песенка. Повезло, что до магазина всего ничего – переехать дорогу, и мы уже там, не придётся мучиться и терпеть этот бьющий по ушам звук.
- Что это?! – ору, пытаясь перекричать музыку.
А Билл даже не обращает на меня внимания, начинает весело подпевать словам, внезапно появившимся в песне, двигаться в такт мелодии всеми частями тела, размахивая руками, приходится время от времени нагибаться и прятать голову. Радует то, что еще чуть-чуть, и мои мучения закончатся. Главное повторять это чаще, и все будет хорошо.
Сколько, я сказал, мне осталось мучиться, чуть-чуть? Как всегда беру свои слова назад. Переехать дорогу не удалось, светофор ехидно показывал не тот свет, тем самым не позволяя двигаться дальше.
- Что это? – предпринимаю еще одну попытку, все-таки мне интересно какая песня так повлияла на Билла.
- Саундтрек к мультфильму “Мадагаскар”! – не открывая глаз, двигаясь в темп, произносит, наконец-таки.
Я со знающим видом отворачиваюсь, молясь на то, чтобы скорее закончилась песенка. Смотрю одним глазом на светофор, а он, как последний предатель, не хочет показывать нужный цвет. Тогда мне не остается ничего, кроме как просто расслаблено откинуться на спинку сидения и украдкой поглядывать на Билла, который сегодня как всегда прекрасен. Слышу противные звуки машинных гудков, оборачиваюсь назад на того придурка, который посмел испортить такой момент, показываю ему фак и поворачиваюсь назад. Только теперь мои глаза замечают, что движение давным-давно началось, и только я мешаю его дальнейшему продвижению. Тихонько ругнувшись, переключаю скорость, и, последний раз посмотрев на любимого, нажимаю на газ. Как раз закончилась песня, и Билл сидит, весь сияет, глаза горят, ей богу, маньяк.
- Классно! – удовлетворенно выдыхает.
Я решил отмолчаться, что у меня благополучно получилось.
- Томми, смотри! – Билл восхищенно тыкал своим пальчиком в какую-то палатку, – Давай купим, ммм? – и пара жалостливых глазенок устремилась на меня.
- Тогда ты сам ее понесешь, – я усмехнулся, посмотрев на размеры “свертка”.
Билл тоже кинул на него оценивающий взгляд и прошел подальше, это действие заставило меня еще раз усмехнуться.
С того момента как мы зашли в магазин, таких ситуаций было несколько, конечно же, мой мальчик как специалист решил отказаться от помощи продавца-консультанта, и выбрать все сам. Это привело к тому, что он чуть не купил снаряд для скалолазов, с очень умным видом ответив на мой вопрос «зачем?»: «как мы будем на гору забираться?». Я, конечно, честно пытался не смеяться, но это у меня не получилось, поэтому Билл лишил меня своего внимания на целых пять минут. Я уж было хотел пойти мириться, но он первый подполз ко мне и вновь потащил к какой-то ненужной вещи.
- Билл, выбери себе спальный мешок, и поехали уже, – мы уже купили почти все от спец-рюкзаков до такой же специальной обуви, остались эти проклятые спальные мешки, которые, мне кажется, Билл выбирает вечность. Но эта вечность приятна, ведь я рядом с ним, со своим любимым.
- Вот! – победный клич.
Подхожу к радостному Биллу, который гладит ладонью обычный черный спальный мешок, мимо которого мы проходили десятки раз. Сейчас я крепко сжимаю кулаки, чтобы не треснуть по первому попавшемуся предмету, все время повторяя, что это ради любимого, только ради него, и раздражение сразу же исчезает.
- Хороший выбор, – говорю и иду рассчитываться за наши многочисленные покупки, спасибо маме и папе, что бы я без них делал…
- Томми, быстрее, – подначивал меня Билл, когда я нес последние вещи, сам он на отрез отказался тащить что-либо, и от посторонней помощи тоже отвернулся, как и при выборе покупок.
Закинул все во вместительный багажник, закрыв его, открываю дверцу машины и сажусь за руль. Смотрю на Билла, а он будто энергетиков перепил и теперь не знает, куда деть свое тело.
- К тебе? – спрашиваю, надеясь на адекватный ответ.
- Да, – и дикая улыбка, после которой вновь пляски под какую-то веселую песню по радио.