Сжимаю пальцы одной руки у основания члена, второй мну мошонку. Мои стоны отбиваются о стены душевой кабинки, и я, широко раскрыв глаза изливаюсь себе в руку, с губ срывается имя любимого. Я все еще продолжаю двигать ладонью по не до конца обмякшему члену, успокаивая. На дрожащих ногах встаю под струи воды, начинаю смывать со своего живота и руки следы недавнего наслаждения, поглаживаю свое тело, ласкаю его руками.
- Том, – слышу, будто издалека, словно шелест листвы, – Томми, – голос любимого.
Я от неожиданности чуть ли не подскакиваю на месте, оборачиваюсь в сторону двери и вижу там абсолютно дикого Билла, находящегося буквально на грани. И я не могу пошевелиться, просто стою на месте как вкопанный. Сил хватает лишь на то, чтобы отклониться назад и опереться о стену руками. Любимый начинает медленно подходить к кабинке, а я смотрю вниз, на выпуклость его боксеров, и понимаю, что сейчас я буду, наверняка, вновь изнасилованным. Но от чего-то пах налился томительной тяжестью. Билл открывает стеклянную дверь и входит ко мне, встает под воду и смотрит на меня умоляюще. Губа его закушена, а руки уже тянутся ко мне. Он льнет всем своим горячим телом к моему, обвивает и оплетает его, жмется и трется своим пахом о мое бедро. Губы любимого касаются моего уха, опаляют его горячим дыханием.
- Том, позволь… я не могу,… прошу, – шепчет, начиная покрывать мокрыми поцелуями мою шею.
Я в ответ обнимаю Билла, его руки блуждают по моему телу, касаясь нервных окончаний, возбуждая. И я, кажется, вновь завожусь, дыхание уже сбилось, а пульс учащает свое биение.
- Разреши,… скажи, как… чтобы не больно… хочу, – невероятный шепот, от которого просто сносит крышу, унося остатки разума.
Мягкие губы накрывают мои, и я не смею им перечить, раскрываюсь на встречу. Обхватываю нижнюю губу любимого, он страстно отвечает, жадно целуя меня. Сминаем губы друг друга, пытаюсь протолкнуться в ротик Билла язычком, он легонько прикусывает его и сам начинает исследовать мой рот. Гладит нёбо своим шершавым языком, сталкиваясь с моим, играется им. Штангой ударяется о мои зубы и выскальзывает изо рта.
- Прошу, – умоляюще тянет.
Я нахожу в себе силы, чтобы легонько оттолкнуть от себя любимого, тот, не веря, уставился на меня своими большими глазищами, которые стремительно начали наполняться слезами. Переполнявшие Билла эмоции выливались наружу крупными прозрачными каплями, которые, казалось, звонко ударялись о плитку душевой. Я готов был убить себя на месте оттого, что не смог подобрать правильного действия.
Быстро схватив любимого за руку, я вытащил его из душевой кабинки. Усадил содрогающееся тело на крышку унитаза и быстро снял с него мокрые боксеры. Я сел между широко расставленных длинных ног Билла, начал успокаивающе гладить кожу его бедер.
- Что… – всхлипнул мой мальчик.
- Просто ты не сможешь себя сдерживать, – сказал, как можно мягче.
Билл издал какой-то судорожный вздох и прикрыл глаза. Я невольно залюбовался двумя мокрыми дорожками, по которым все время скатывались слезки.
- Больно, – простонал Билл.
Очнувшись, я обхватил рукой член любимого, который был возбужден до предела. Темные вздувшиеся венки оплетали его, а нежная кожа натянута настолько, что, кажется, не выдержит и разорвется.
- Томми, – жалобный стон.
Понимаю, что одна рука – это мало, поэтому, высунув кончик языка, слизываю сочащуюся смазку, которая уже стекает по стволу. Пробую на вкус своего мальчика, и удовлетворенный этим, приникаю губами к головке его члена. Ласкаю ее пока языком, провожу им по уздечке, раздражаю маленькое отверстие уретры.
Билл еле сдерживает себя, он уцепился пальцами в крышку унитаза, задрав голову вверх, стонет не прекращая.
- Еще… еще… еще! – шепот срывается на крик.
На половину заглатываю член Билла, плотно обхватываю его губами, двигаю ими вверх-вниз. Сам ловлю себя на мысли, что это доставляет мне удовольствие. Крепко обхватываю ствол у основания, немного поддрачиваю, помогая рту.
- Глубже… прошу, – любимый уже скулит от незнания, куда себя деть.
И я беру его член глубже, перемещая руку на твердые яички, играю с ними, перекатываю в ладони. Билл сам подается бедрами вверх, его член упирается мне в гортань, и я пытаюсь издавать какие-нибудь звуки.
- Да… еще немного, – выдыхает вместе со стоном.
Насаживаюсь резче, беру глубже, не обращаю внимания на то, что горло уже саднит. Стараюсь доставить еще большее удовольствие моему мальчику, и наградой мне служит финальный, самый громкий стон и семя любимого, которым он изливается глубоко мне в горло…
Еще какое-то время вылизываю член Билла, пока он не обмякает в моей руке. Поднимаю довольное лицо вверх и смотрю на любимого. Глазки прикрыты, ресницы трепещут, гибкий язычок все время пробегает по сухим губам, смачивая их.
- Я не знаю, что сказать, – страдальческий тон.
- Скажи, что тебе понравилось, – слизываю с губ вкус Билла.
- Это было невероятно!
А большего пока и не надо, любимый уже смог признаться, что хочет меня, а надежда, как известно, умирает последней.
Я встаю с холодного пола и, обмотав бедра полотенцем, выхожу из ванной комнаты, оставляя Билла приводить себя в порядок.
Самое главное – это не забыть смазку. Чувствую, ночь на свежем воздухе будет горячей.
POV Bill
- Билл, мы ничего не забыли? – спрашивает Том, громко захлопывая багажник вместительного автомобиля.
А у меня в голове ни единой нормальной или же связной мысли нет. Все сводится к сегодняшнему утру, такому удивительно-приятному, окрашенному в стыдливый цвет моих щек.
Вот уже прошло часа два с... не знаю, как это назвать, произносить в слух боюсь. Это было что-то вроде моего временного помешательства, неожиданной слабости, от которой кружило голову, что я боялся провалиться в медовый океан глаз Тома.
- Билл? – как-то вкрадчиво спрашивает, щелкает перед глазами своими длинными мужскими пальцами.
Не поднимаю лицо на Тома, мне дико стыдно перед ним, и не знаю перед кем больше – собой или другом. Опускаю подбородок к груди, рассматриваю носки своих кед, нервно сгибаю пальцы на руках.
Это все как сон! С трудом верится в происходящее, и вот уже как несколько месяцев я живу в таком состоянии. С появлением Тома в моей жизни, в первую очередь в качестве друга, а уж потом,… а собственно, что потом? Я не знаю. Я в замешательстве. Чувствую себя потерянным в своих странных чувствах, которые я стараюсь похоронить, но они упорно вновь и вновь появляются из ниоткуда.
Кстати, о сне! Такого я не ожидал от себя, впрочем, мне уже, думаю, пора привыкнуть ко всем странностям в себе. И то, что я видел во сне, мне очень понравилось, можно сказать, безумно, если, проснувшись, я не мог контролировать себя, и чуть было вновь не изнасиловал Тома. Хотя именно это желание просыпается во мне чаще всего. Желание ощутить, как узко в его горячем теле, желание услышать, как громко он кричит от боли, доставляемой мною, желание почувствовать, как извивается и выгибается подо мной Том.
- Хватит разговаривать с самим собой, поехали уже, – Том садится за руль, а я стою посреди двора, удивленный и пристыженный, кровь прилила к голове, наверняка мои щеки стали алого цвета.