— Огненное шоу, — пояснила Марта. — Там бывает очень красиво. Но я не могу понять, как же люди выдувают из себя пламя?
— Бензин в особых бутылочках, — усмехнулся Марат. — Говорят, что после десяти лет выступлений эти ребята получают рак трахеи или пищевода. Вы когда-нибудь видели огненных факиров старше тридцати пяти лет?
Пришлось согласиться: огнедышащих драконов я видел только в исполнении молодых людей. И обычно это выглядело так красиво…
— Посмотрите! — Марта показывала на море.
Граница между пляжем и водой в темноте уже была почти не видна. Однако там, где час назад находились рыбачьи суденышки, горело полтора десятка больших факелов. Раньше они просто едва заметно покачивались, но теперь сдвинулись с места и медленно приближались к нам. Выглядело это как религиозная процессия, только участвовать в ней должны были бы великаны, так как огни подобных размеров человек в руках удержать не смог бы.
— Это лодки, — сказала Марта. — Рыбаки посадили туристов из отеля и везут их вдоль берега. Такое устраивают раз в неделю; сегодня нам повезло, мы увидим их.
«Почему повезло?» — хотел спросить я, но, заметив торжественное выражение лиц Марты и Марата, промолчал.
Постепенно замолкли и посетители «Милонги», сидевшие за соседними столиками. Приближение покачивающихся огней производило гипнотическое впечатление. Вскоре стало слышно, что гребцы на лодках поют. Песня напоминала плеск волн: она то нарастала, то затихала. В отличие от любимого балийцами кечака, сопровождаемой пением театральной постановки, во время которой ритм, отбиваемый перекликающимися частями хора, напоминает современный хардкор, эта песня была медленной и даже печальной. Словно в ней поминались все мореходы, отплывшие когда-то от Бали и не вернувшиеся домой. Словно это говорил с людьми сам морской бог, столь же древний, как и наша планета. В какой-то момент по моей спине пробежал холодок от ощущения присутствия могучей и таинственной силы. Но выражение лиц Марты и Марата не менялось: они погрузились в торжественное созерцание выплывающих из темноты лодок, украшенных высоченными шестами, на верхушках которых горела просмоленная пакля.
На лодках было по десятку гребцов и столько же туристов. На корме каждой из них стоял человек в высоком головном уборе. Одной рукой он держал рулевое весло, а второй звонко хлопал себя по голой груди, задавая ритм и песне, и движению весел. Туристы выглядели притихшими и даже не пользовались фото- и видеокамерами. Общение с духами моря захватило всех.
Проследовав мимо нас, процессия из рыбачьих лодок стала разворачиваться и потянулась назад, к пляжам «Four Seasons». Постепенно песня стихала, кое-кто из посетителей «Милонги» проводил ее аплодисментами.
Марта повернулась ко мне. Ее лицо было и серьезным и довольным одновременно.
— Сегодня суббота, господин Иванов. Мы с Маратом хотели бы сказать, что вы прилетели в правильный день. В нашей семье считается, что суббота — счастливый и удачный день для начала важных дел. Вы догадывались об этом?
— Нет. Скорее мне просто повезло.
Глава третья
День на вулкане
Я проснулся под бесконечную протяжную трель, похожую на звук дудука. Она сопровождалась звонким, лучше сказать — лакированным, постукиванием. Прошло несколько минут, прежде чем я сообразил, что это воздушный змей, висящий над домиком, в котором проживает прислуга отеля. Балийцы обожают рукотворных чудищ: они делают их в виде огромных хищных птиц или крылатых парусных кораблей. Как правило, туда монтируют импровизированные свирели и деревянные трещотки. Бриз, который утром усиливается, позволяет летучим змеям часами парить над пляжами и отелями.
В прошлую поездку я научился сладко спать под эти трели и перестукивания. Да и этим утром вставать не хотелось. Приятная нега наполняла тело, специальный матрас, неблагозвучно называемый ортопедическим, позволял валяться в кровати по десять-двенадцать часов и не чувствовать ломоты в костях. Ветер шелестел листьями пальм и бугенвиллей, сквозь щели в плотных шторах пробивались тонкие солнечные лучи, во всем царила совершенная безмятежность.
Отель, который мне выбрала принимающая сторона, то есть фирма Марты, Марата и Спартака, представлял собой настоящую деревушку бунгало, находящуюся рядом с океаном. Здесь, в Нуса Дуа, он чище и глубже, чем севернее, в Танжунг Беноа. Когда шла высокая волна, ее было хорошо слышно — как вчера вечером, по возвращении из Джимбарана. Но по утрам она была низкой, и в бунгало соседство с морем не чувствовалось.