– Мы вас поняли, товарищ Матвеев, – кивнул Верховный, взяв в руки трубку, – и звучат ваши слова, конечно, очень завлекательно. Но хотелось бы знать, что по этому поводу подумают греческие и югославские товарищи, которые считают, что по итогам войны эти территории снова вернутся к своим законным владельцам.
– Для начала, – сказал Сергей Иванов, – надо понять, каковы в этом деле интересы Советского Союза и кем нам приходятся болгары, румыны, греки и югославы – истинными товарищами, или же попутчиками и нахлебниками. Там, в нашем прошлом, в разгар развитого социализма политическая и экономическая синхронизация между Болгарией и СССР была такой плотной, что Болгарию называли еще одной внештатной республикой Советского Союза. А вот с остальными странами не все так благостно. Югославия – это рыхлый конгломерат земель, кое-как собранных вокруг сербской короны, и Македония (или Вардарская бановина), в семействе мамки-Сербии – самый запущенный ребенок. На ее территории самая низкая продолжительность жизни, самый высокий уровень безграмотности и самые плохие дороги. К концу двадцатого века только менее десяти процентов граждан Югославии считали себя именно югославами, а не сербами, хорватами, боснийцами, словенцами и македонцами. И в основном это были дети от смешанных браков. Югославская нация так и осталась политической фикцией. К тому же нынешний лидер антифашистского сопротивления Иосип Броз Тито на самом деле нам не друг, хоть и коммунист, а всего лишь попутчик, который себе на уме. Как только закончится война, он начнет репрессии против своих же товарищей, придерживающихся просоветских взглядов. Эдакий балканский Наполеон карманного масштаба. Что касается Греции, то она никогда не была союзницей ни Российской Империи, ни Советского Союза, постоянно пребывая в зоне британского влияния. Кроме того, греческое государство с середины девятнадцатого века проводило на своей территории так называемую эллинизацию, и этнические чистки негреческого населения, а так называемое мировое сообщество, то есть англосаксы, всегда закрывало на это глаза. Они бы и на Гитлера закрыли глаза, если бы он осуществлял геноцид только в отношении славян. Что касается Румынии – то это такая страна, в обход которой Советскому Союзу и Болгарии пришлось организовывать специальную железнодорожную паромную переправу, чтобы грузы не разворовывали по дороге.
– Товарищ Иванов, – сказал Сталин, чиркнув спичкой и сделав первую затяжку, – мы еще подумаем над этим вопросом, но в принципе, поскольку мы уже решили не связывать себе руки довоенным статус-кво, в вашем предложении нет ничего невозможного. Финляндию мы в состав Советского Союза присоединили, и как Черчилль ни орал, так и не смог ничего сделать. Руки коротки. Болгарская армия, воюющая в одном строю с нашей – это серьезный аргумент при рассмотрении территориального спора. И в то же время, прежде чем браться за решения таких вопросов, необходимо тридцать три раза тщательно все взвесить и отмерить, и только потом судить. Мы уже знаем, сколько дров мы наломали на нашей собственной советской территории, когда отдавали армянские земли в состав Азербайджана, осетинские – в состав Грузии, а территории с русским населением вошли в состав Украины и Казахстана. Есть мнение, что в таком случае все зависит от усердия самих болгар в деле борьбы с Гитлеровской Германией, их желания стать еще одной советской республикой, а также желания жителей спорных территорий жить с ними и нами в одном государстве. Что бы там по этому поводу ни говорили господа в Лондоне и Вашингтоне. На этом, пожалуй, все, товарищи. Все свободны. А вы, товарищ Иванов, будьте добры, все-таки задержитесь на несколько минут. Есть один разговор.