— Ты был человеком, который погиб от пули бандита, – говорю я вполголоса.
В тот день он спас обоих друзей и потерял свою жизнь в процессе. Весь город был поражен этой историей, более пятидесяти человек погибли в «Святилище Харлоу», а затем произошло убийство. Это было все, о чем говорили в течение нескольких недель.
Лэнстон кивает и пожимает плечами.
— Это было пять лет назад. Но все равно, не хотела бы ты познакомиться с жителями «Харлоу»? Джерико – мой психолог-консультант, и я знаю, что он тебе понравится.
Я отседаю назад, забывая, что минуту тому назад мы обсуждали наших демонов. Он хорошо умеет менять тему – я делаю мысленно заметку, чтобы не забывать об этом.
— Я не знаю, – медленно произношу я.
Слова с тех лет мучений, которые мне пришлось пережить, шепотом возвращаются ко мне в голове. Они заберут тебя, потому что ты такая сумасшедшая. Чудачка. Ты пугаешь людей. Тебя тяжело любить. Убирайся отсюда. Ненавижу тебя.
Мне плевать на тебя. Мне плевать.
От этих слов у меня на душе становится грустно.
Лэнстон смотрит на меня, и то, как все его сердце открывается мне одним медленным кивком, заставляет мою грудь сжиматься. Он понимает. Он знает, как страшно позволить кому-то увидеть боль и кровоподтеки, которые ты так хорошо скрываешь.
— Обещаю, тебе станет гораздо легче, когда ты расскажешь. И никто кроме него не услышит об этом, если ты этого хочешь. – Лэнстон поднимает руку и протягивает мне мизинец. — Что тебе терять, Офелия?
— Это маленькое, незначительное количество любви к себе, за которое мне удалось уцепиться.
Его взгляд застывает, но я поднимаю свой мизинец, и он обхватывает его своим. Между нами излучается тепло. Я чувствую себя в безопасности.
— Обещаю, ты не потеряешь ее.
— Это большое обещание, которое нужно выполнить.
— Я никогда не отказываюсь от них, – бормочет Лэнстон, пока мы остаемся соединенными, сидя в темноте, будто шепчем друг другу секреты, чтобы избежать посторонних ушей.
Его карие глаза сужаются в улыбке, когда я киваю и тихо говорю:
— Я никогда не встречала мужчину, который бы не нарушил своего обещания.
— Тогда ты меня еще не знала. – Он задирает голову, будто гордится, и я не могу удержаться от смеха.
Наши руки опускаются на колени, и после нескольких молчаливых минут я снова говорю:
— Я помогу тебе выяснить, почему ты здесь. – Лэнстон растерянно смотрит на меня, и я быстро добавляю: – Ну, знаешь, поскольку ты мне помогаешь.
Он откидывается на подлокотник и улыбается.
— Ты хочешь сказать, что хочешь проводить со мной больше времени? – Он многозначительно приподнимает бровь и улыбается. — Знаешь ли ты что-нибудь, чего не знаю я, о том, почему мы до сих пор здесь?
Смотрю мимо его головы в единственное окно моего оперного театра, которое не забите досками. Лунный свет переливается на стекле мягкими голубыми оттенками. На него приятно смотреть; я часто ловлю себя на том, что теряюсь в нем.
— У меня есть теория, – говорю я.
— Что ж, давай послушаем.
Мой взгляд возвращается к нему, когда я бормочу:
— Список желаний.
Глава 7
Лэнстон
Список желаний.
Почему я не подумал об этом?
Офелия уснула несколько часов назад, давно ли? В чистилище удивительное время. Иногда кажется, что ночи тянутся целыми днями.
Но когда я лежу на ее диване и смотрю на высокие темные потолки над головой, размышляя над ее теорией. Действительно, блестящей.
Список вещей, которые мы так и не успели сделать. Это буквально определение незавершенных дел.
Я смотрю на нее, она крепко спит на диване напротив меня. Мои руки остывают, потому что я не касаюсь ее рук. Тоска, которой я не испытывал уже много лет, забирается глубоко в мою грудь. Я хочу прикоснуться к ней, провести пальцами по волосам и обнять ее, пока она спит. Ее ресницы выглядят темнее на щеках.
Медленно начинаю сочинять в голове список: посетить Париж, поплавать на одной из тех модных яхт, которые показывают в фильмах, понаблюдать за звездами на пляже. Но все это кажется очень дурацкими вещами для последнего списка желаний. Неужели это все, что я могу придумать, что я хотел бы сделать?
Я стону и прижимаю ладони к глазам. Разве списки желаний – это не полная чушь? Когда я думал о них при жизни, они не казались такими глупыми. Хотя сейчас не могу представить, как поездка в Париж отправит меня на тот свет.