Мои глаза закрываются, и я позволяю себе стать одним целым с этим местом.
— Лэнстон.
Шепот.
На мгновение мне кажется, что это Уинн. Мягкость и легкое легкомыслие в этом голосе согревает.
— Лэнстон.
Я открываю глаза, медленно поворачиваюсь и вижу прекрасную розу вместо моего розово-волосого чуда. Ее щеки красны от холодного весеннего утра, глаза карие с зелеными крапинками, бледные на фоне окружающих ее скорбных сосен.
Моя душа болезненно и вожделенно тянется к ней.
Я понимаю, что не скучаю и не разочаровываюсь, что это не мой родной человек.
И это само по себе мрачная мысль – что ты действительно можешь жить дальше, забыв о любви, полностью завладевшей твоим сердцем. Я не хочу, чтобы Уинн была просто девушкой, которую я когда-то любил, но когда я смотрю на Офелию, все мое существо зовет к ней.
Знакомая и соблазнительная.
Как будто нам всегда суждено было встретиться.
Офелия наклоняет голову.
— Ты идешь?
Ее улыбка легкая и застенчивая.
— Да, извини за это. Это такое место... – Кажется, я не могу найти слов, чтобы описать его.
Но Офелия кивает, понимая. Может быть, действительно нет слов, чтобы описать такое место, как это. Даже если это просто лес.
Я иду за ней, пока она ведет нас по крутой тропинке. Будь я жив, то уже был бы измучен нашим подъемом. Туман сгущается вокруг нас, и влага в воздухе сжимает мои легкие.
Мы молча идем, всматриваясь в окружающую среду и слушая, как колышутся деревья. Я думаю о том, что она сказала, о том, что это ее укрытие. От кого она пряталась?
Пока эта мысль кружится в моей голове, мы одолеваем последний холм и прорываемся сквозь стену тумана. По моему телу пробегает холодок, волосы на затылке встают дыбом. Небо кажется безграничным, а мягкие оттенки утренних цветов заставляют тучи переливаться розовым, желтым и оранжевым тоном, таким яростным и гневным, что можно подумать, что настал конец света.
Мы стоим бок о бок на смотровой площадке, пальцы опасно близко касаются друг друга, всматриваясь в мир, оставивший нас позади.
Какая мрачная картина, а я все равно улыбаюсь.
— Почему ты здесь пряталась? – наконец тихо спрашиваю я ее.
Это звучит как шепот, но здесь, над лесом и под звездами, так тихо, что звук моего голоса поражает.
Офелия смотрит на меня, в ее глазах океан страданий, и говорит:
— Потому что никто никогда не найдет меня здесь, где небо целует землю, где я больше не причиняю вреда другим. Здесь я была богиней леса – единственным человеком, который мог дышать холодным воздухом и рассказывать деревьям о своей боли.
Я смотрю туда, куда она смотрела уже много раз.
Теперь я вижу это.
Почему меня тянет к ней и я стараюсь знать все, что у нее на уме. Это грустная улыбка. Почти невысказанные слова.
— Ты пряталась здесь, потому что думала, что тебя больше не существует.
Офелия поднимает подбородок к блеклым звездам, которые все еще едва видны в центре неба, и закрывает глаза. Я поворачиваю голову и смотрю на нее. Наблюдаю, как ее губы растягиваются в улыбке, словно она действительно счастлива, что я услышал ее бессловесное признание.
— Я пряталась здесь…потому что поняла, что больше не хочу существовать.
Глава 9
Лэнстон
Джерико выглядит сбитым с толку, его взгляд скользит между мной и Офелией, мы стоим в фойе, а с кончиков наших волос капают капли дождя.
На обратном пути с горы мы попали под небольшой дождь, но это стоило того, чтобы увидеть это личное укрытие. Я уже думаю о том, когда мы сможем возвратиться туда вместе.
Офелия нервничает. Я чувствую, как энергия вокруг нее меняется, ее руки плотно обхватывают плечи, пытаясь успокоиться. Ее черное платье с длинными рукавами опускается чуть ниже колен. Кайма вокруг ключиц – кружевной узор, завершающий ее готический, мрачный образ.
Она ей так подходит. Смерть, я имею в виду.
Офелия носит ее с гордостью, полностью принимая, не боясь говорить о призраках и своей жизни здесь, между ними. Я восхищаюсь этим в ней – кажется, я не могу принять даже долю моей реальности. Это то, что я полностью отвергаю.
Я не хочу умирать. Не сейчас.
— А я все думал, куда ты пошел, – говорит Джерико, и я борюсь с желанием спрятать лицо в ладонях. – Похоже, я зря волновался.
Он хитро улыбается. Мышцы моего живота скручивает от нервов.