Но я не успел попрощаться.
Елина вытирает слезы и говорит:
— Она всегда больше страдала от того, что не чувствовала себя своей в этом мире и это ее спасет.
Джерико делает длинный вдох и улыбается сквозь наступившую тишину.
— Я приехал забрать свои вещи, в общем-то, я... — Я теряю слова, которые так досконально отрепетировал. Они ускользают от меня, когда я думаю о том, что они двое – это все, что осталось от «Харлоу».
Офелия переплетает свои пальцы с моими и встречается с моим неуверенным взглядом.
— Мы решили продолжить наш список желаний. Хотите присоединиться к нам?
Они оба резко вдыхают. Удивлены, в шоке. Но надежда, наполняющая глаза Елины и даже Джерико, является достаточным ответом.
– Что ж, нам нужно это обсудить. Как насчет того, чтобы собраться с мыслями и ответить за ужином? Скажем, через час? – Джерико отвечает профессионально, глядя каждому из нас в глаза, прежде чем кивает.
Елина обнимает его за руку, когда они возвращаются в поместье. Кажется, они стали ближе за время поездки. Это хорошо. Они уже довольно долго украдкой смотрят друг на друга. Когда я думаю о том, что Поппи и Елина развелись, у меня в груди появляется щемящая боль. Они были неразлучны, даже после смерти.
Офелия разлеглась на моей кровати, пока я упаковываю принадлежности для рисования и несколько книг, которые еще не успел прочесть. Она с любопытством наблюдает за мной. В ее взгляде что-то мелькает, вопросы, которые она, кажется, не готова задать. Я как же беру наушники и угольные карандаши, думая, что лучше взять с собой вещи, чтобы заполнить время между пунктами назначения.
Час пролетает незаметно, и мы почти не разговариваем. Кажется, у Офелии такое свойство – понимать свое окружение. Если кому-то нужно утешение или разговор, ему есть что сказать и щедро выслушивает. Однако я часто молчу, погрузившись в свои мысли и глубоко задумавшись. Она отвечает мне тем же, медленно дыша и глядя в одну и ту же точку на моем потолке, в которой я столько лет сверлил дыры собственными глазами.
Наше молчание приветствуется, и оно довольно приятно в своем теплом, непринужденном состоянии. Когда я упаковал чемодан, мы встретились с Джерико и Елиной в столовой. В темноте комната кажется шумной, только четыре призрака сидят вокруг скудной свечи. Будто тайно встречаются.
— Мы присоединимся к вам, – спокойно заявляет Джерико. Я ожидал, что он будет гораздо счастливее или более взволнован, но он выглядит меланхоличным. Раньше он выглядел гораздо более восторженным, когда просматривал список желаний и увидел Ирландию и Париж.
– Это здорово, – начинает Офелия, ярко улыбаясь.
— Но мы будем ездить на собственные экскурсии. – Елина прерывает разговор, нетерпеливо ожидая ответа. — Мы встретимся с вами в Ирландии и Париже, но, кроме того, у нас есть собственные планы. – Она возвращается, чтобы посмотреть на Джерико и Офелию, и мои глаза с любопытством следят за ней.
Его щеки краснеют, но он только кивает.
– Джерико, разве это не то, к чему ты всех подталкивал? Почему ты такой мрачный? – честно спрашиваю я.
Он поджимает губы и сжимает вилку в кулаке.
— Невер, я работаю здесь уже много-много лет. С тех пор как окончил колледж. Я так и не смог продвинуться по карьерной лестнице или сделать то, о чем мечтал. – Он делает паузу, глазами ищет слова на столе, прежде чем говорит: — Это место – мой дом. Дом для всех нас. Здесь мы смеялись, исцелялись, плакали...и здесь мы умерли. – Брови Офелии сводятся от скорби, а Елина кладет руку на руку Джерико. Он продолжает: — Но мы должны уйти. Мы должны быть сильными и отправиться в это новое путешествие. Чтобы найти наш мир и оставить всю смерть и гниль мира позади. Я не скучаю, Невер. Я только прощаюсь со стенами, так долго удерживавшими меня, нас, в смерти.
Я смотрю на него, расстроенного и подавленного. Джерико – лучший советчик, которого я когда-либо имел, но более того, он мой друг – путеводный свет, даже в чистилище.
Мой стул скрипит, когда я отодвигаю его, обхожу стол и кладу руку ему на спину.
— Мы всегда будем частью этого места, даже когда нас не станет. Наш смех и слезы пропитали саму почву. Теперь наш черед нести смысл «Святилища Харлоу» с собой. В ночь, в рассвет, в потусторонний мир.
Офелия улыбается шире, чем я когда-либо видел, и говорит:
— Мир ждет нас. Ты должен сказать ему, кто ты, Джерик. Кричи, если должен.
Елина смеется, толкая Джерико, и с мрачной улыбкой спрашивает:
— Еще не поздно?
— Мы все еще здесь, не правда ли? – Моя роза говорит с огнем в сердце. Ее голос раздается в ушах моих и запечатлевает невыразимые вещи в моей душе.