Даже в молодом возрасте я думала о себе, как несправедливо они это сказали. Она была хорошим человеком, это все, что я помню о ней, но я знала, что она не была плохой. Она была самым щедрым и заботливым человеком, которого я знала.
Но я тоже помнила, что о ней говорили. Я держала это под замком в отсеке моего мозга до того дня, когда мой мозг начал вращаться против меня.
Патрик был первым парнем, в которого я влюбилась. Он не был очень мил, но мы встречались несколько лет, пока мне не исполнилось семнадцать. В это время я узнала, как сильно человек может ранить тебя без оружия. Он изменил мне с какой-то высокой блондинкой, и на этом все кончилось. Предательство, которое я буду носить в себе до конца жизни.
«Ты плохой человек. И ты это знаешь. Это должно было случиться», — сказала мне мачеха.
Я не знала, что кто-то другой следил за мной, за моими страданиями, как жнец за гнилью, что терпеливо ждет, пока я созрею. Кто-то наблюдал за мной, пока я не превратилась в развалину.
Мой убийца всегда был рядом. Всегда рядом.
Жаль, что я не знала.
Страницы складываются, когда я ослабляю хватку вокруг них. Офелия не отрывает головы от моей груди. Дышит ровно, наверное, слыша ускоренное биение моего сердца.
— Как ты умерла?
Мой вопрос звучит грубо, и ее тело напрягается. Когда она не отвечает, я воспринимаю это как ответ, что Офелия не готова говорить об этом. Но потом она медленно приподнимает голову и садится на корточки, чтобы посмотреть на меня.
— Я расскажу, обещаю, что расскажу. Но сначала ты должен услышать всю историю. Иначе я боюсь, что ты не поймешь, — безропотно говорит она, опустив глаза на руки.
Я киваю ей.
— Когда будешь готова.
Мы спим, прислонившись сердцем друг к другу. Мои руки обнимают ее плечи, а ее лицо прячется у меня на груди. Мне снится, как она тонет, ее волосы качаются на волнах. Испуганно просыпаюсь, тяжело дышу, но она здесь, крепко спит в моих объятиях. Опустив голову назад к ней, я лежу без сна и всматриваюсь в темноту. Слишком боюсь закрыть глаза и увидеть ее смерть во сне.
Офелия придерживает свою бежевую шляпу от солнца, когда порыв ветра грозит сорвать его с головы.
— В каком пабе мы с ними встречаемся? – кричу я, перекрикивая вой скал Мохер. Мои глаза сужаются, глядя на смартфон, который мы взяли с собой на случай, если нам нужно будет связаться с ними обоими.
— Он называется «Старые камни», в Голуэе.
Она нависает над моим плечом и показывает на него. Ее губы касаются моей щеки, прежде чем она отстраняется, и я улыбаюсь.
— Не могу дождаться, когда увижу Джерико и Елину. Надеюсь, они достигли большего прогресса, чем мы, – говорю я. Прошло чуть меньше месяца с тех пор, как мы виделись в последний раз. Никогда еще время не шло так быстро, как я с ней.
Офелия смеется.
— Надеюсь, что нет. Это означало бы, что они не появятся, и мы останемся ждать всю ночь. – Ее искренняя улыбка поднимает мне настроение.
Скалы влажные и холодные, как и большая часть Ирландии. Облака несутся низко в небе, встречаясь с землей и скалами. Зелень окружающего мира здесь яркая и шумная. Гораздо больше захватывает дух, чем на фотографиях, но здесь чертовски холодно.
Мы исследуем замки вдоль дорог в Голуэй, покупаем безделушки в сувенирных магазинах и находим новые книги и блокноты, которые хотим привезти с собой. Удивительно, но вещи, которыми мы больше всего дорожим во время путешествия, совсем не дорогие. Это вещи от сердца.
В Голуэе есть те же улочки с коттеджными домами, которые вы так любите рассматривать в Pinterest. Там есть плотно построенные таунхаусы, двухэтажные магазины и музыка. Все закрывается рано, чтобы люди могли спешить к пабам.
Увлечение Офелии неудержимо, да и мое, честно говоря, тоже. Мы ходим вдоль и поперек каждой улицей, рассматривая все, что видим, заходим в каждый магазин и пробуем выпечку или сладости. Когда солнце начинает садиться, мы направляемся к «Старым камням». Паб заполнен до отказа. В любом другом месте моя тревога и стресс зашкаливали бы, но здесь люди веселые и шумные. Бурная энергия со смехом и плясками наполняет воздух, быстро вызывая улыбки на наших лицах.
— Надо было одеться попроще, — громко говорит Офелия, перекрикивая крики и пение. Ее платье отнюдь не изысканно, но я понимаю, что оно подразумевает: джинсы и футболка были бы уместнее. Впрочем, нас никто не видит, так что это не имеет значения. Но не мешало бы почувствовать, что мы вписываемся.