— Вот он, – шепот, за которым следует другой тихий голос, и шаги приближаются.
Мне не нужно оборачиваться. Я знаю, что это Джерико и Елина. Сообщение, которое я послал им две недели назад, когда мы должны встретиться в Париже, наверняка было достаточно, чтобы они беспокоились за меня.
Джерико обходит меня спереди и медленно опускается передо мной на колени. Я низко опускаю голову, не желая больше нести вес мира. Эмоции, которые переполняют меня, когда я думаю об Офелии, невыносимы. Она была частью меня, которую я никогда не найду в другом человеке. Мой костный мозг содрогается от скорби за ней.
Джерико кладет руку мне на колено, а Елина приседает рядом.
— Выглядишь хреново, – бормочет он в своей утешительной манере.
Я не реагирую. Только смотрю на землю и надгробия передо мной. На всех забытых людей, лежащих здесь, спящих и больше не путешествующих по миру.
Почему все оставляют меня позади?
По щеке растекается покалывание, и мою голову дергает вправо. Я наконец поднимаю глаза, испуганный. На щеках и в глазах Елины расцветает ярость, которой я никогда не видел, из глаз катятся слезы, а дыхание неровное.
Она дала мне пощёчину. С задержкой моя рука безотчетно перемещается туда, где моя кожа лишь на мгновение почувствовала дискомфорт.
— Что с тобой? Я никогда не видела, чтобы ты так выглядил. Разве ты не заботишься о ней? Ты не заботишься о себе?! – кричит на меня Елина. Это меня затрагивает; крик всегда так поступал. Кровь застывает в жилах, а сердце колотится внутри.
Я вскакиваю на ноги еще до того, как понимаю, что делаю. Меня охватывает злоба.
– Конечно, мне не безразлично, Елина! – Хриплость моего голоса и его громкость поражает ее, заставляя отшатнуться, и я мгновенно вижу себя в той же испуганной позе.
Я делаю глубокий вдох. Я им не буду.
Успокоившись, говорю:
— Мне не безразлично. Больше, чем ты можешь себе представить. Я всюду искал, но ее нигде нет. Я устал. – Мой голос надрывается. — Я очень, очень чертовски устал. Но она решила уйти. Что мне теперь делать?
Джерико и Елина беспокойно пересматриваются.
— Елина, почему бы тебе не принести нам всем горячих напитков? – говорит Джерико, намекая, что хотел бы поговорить со мной наедине. Она смотрит на меня грустными глазами, прежде чем кивает и оставляет нас в одиночестве на кладбище. Мы молчим, пока ее шаги не стычат.
— Я еду сегодня вечером, – наконец говорит Джерико.
Я смотрю на него и приподнимаю бровь.
— Возвращаешься в «Харлоу»?
Джерико качает головой. В уголках его уст появляется грустная улыбка.
— Мы поедем вместе.
Мое сердце замирает.
— Ты...ты нашел то, что здесь держит?
Джерико улыбается и медленно кивает. Он поднимает руку и потирает затылок.
— Да, это глупо, насколько это было очевидно.
Выжидающе смотрю на него. Он наклоняется поближе, и я отражаю его движение. Джерико шепчет:
— Внутри тебя есть что-то, что все еще тлеет. Тебе предстоит встретиться с этим. Ты знаешь, что это, Невер, я знаю, что знаешь. – Мое горло сжимается. — Ты разберешься с этим, но думаешь ли ты, что сможешь сделать это без мисс Розин? — В его тоне слышится понимание.
Я опускаю голову и смотрю в землю.
— Я искал ее, ее нельзя найти. — В груди оседает неудобное бремя. – Знаешь, Уинн и Лиам не появились в прошлом году.
Брови Джерико эмоционально извиваются. Он знает, что я говорю о своей могиле, о годовщине всех наших смертей.
Сжимаю кулаки на коленях.
— Все, кто мне дорог...все, кого я люблю. Они не остаются. Офелия решила оставить меня. Даже если это было для того, чтобы уберечь меня... она удалилась. – Слова вырываются шепотом.
Джерико приподнимается и протягивает мне руку, чтобы помочь подняться. Я смотрю на него какое-то мгновение, прежде чем хлопаю своей ладонью по его ладони. Он поднимает меня из надгробия и разворачивает так, чтобы я смотрел на него.
— Скажи мне, Невер, что ты видишь, когда смотришь на это надгробие? Ты видишь человека? Ее призрак? – с ностальгией говорит Джерико. Я много раз видел, как он смотрит на свою могилу в Бейкерсвилле. Хотя сейчас кажется, что это была целая жизнь назад.
— Их здесь нет, – бормочу я.
Джерико кивает.
— Это не так. — Он наклоняется и вытирает мох с имени на надгробии, на котором написан Грегори Бриггс.
Мои глаза расширяются, когда его имя загорается в памяти. Призрак в соборе искал Грегори Бриггс. Я опускаюсь на колени и вытираю нижнюю часть камня. Его изображение все еще едва заметно вместе со словами, заставляющими мое сердце болеть.