Архитектор Ландертисского собора, построенный в память о его любимой Эланор.
— Я спорю, что этот парень или уже отошел в вечность, или ждет своей потерянной любви в соборе, который он для нее построил. – Джерико улыбается, а я моргаю на него. Он даже не знает безликого призрака, который мы с Офелией нашли несколько недель назад, который танцевал под беззвучную песню и думал только об этом мужчине. Только она ждет в другом соборе.
– К чему ты ведешь? – спрашиваю я.
Джерико смеется и хлопает меня ладонью по спине.
— Я имею в виду, что он не живет вокруг камня. Своих смертных уз. Как ты. Или Елина. Даже я. – Его глаза спокойны и терпеливы. — Мы идем дальше. Сквозь боль, сквозь отчаяние. Но мы не забыты, Невер. Мы никогда не будем забыты. Ты не думаешь, что Уинн и Лиам держат тебя с собой каждый день? Они наверняка видят тебя в облаках, в ветре и звездах. Ты повсюду.
Мой желудок сжимается от чувства вины. Как я мог подумать, что они забыли обо мне? Я поднимаю голову и нахожу успокоение и наставления во взгляде Джерико.
— Знаешь что?
Он улыбается.
— Что?
— Ты действительно хороший психолог, черт возьми.
Джерико откидывает голову назад и смеется. Звук насыщен и охватывает меня.
— Ты только сейчас это понял?
Я качаю головой.
— Нет, но я подумал, что должен сказать тебе хотя бы раз.
Это вызывает у меня легкую улыбку. Мы разделяем наступающую тишину, глубоко вдыхаем и наслаждаемся свежим, туманным утром, нашим последним проведенным вместе.
Через несколько минут появляется Елина с тремя чашками кофе. Увидев наши расслабленные плечи и спокойные выражения лица, она улыбается. Мы сидим среди надгробий, потягиваем напитки, делимся историями о времени, проведенном в «Харлоу», и обо всем, что было после. Елина наклоняется к Джерико и целует его в губы. Между ними распространяется тепло, и я не могу не унывать по Офелии.
Наша любовь была создана для этой жизни и для следующей.
— Что ты теперь будешь делать, Лэн? – Елина обвивает руками грудь Джерико, прижимаясь щекой к его плечу.
Они вдвоем ждут моего ответа.
Я позволяю своему взгляду найти стаю ворон, спокойно наблюдающих за нами из соседнего ряда надгробий. Вороны всегда умолкают, когда призраки рядом. Это тонкий знак для тех, кто осмеливается нас искать.
— Я решил найти ее. Неважно, сколько времени это займет, – говорю я, и когда я это говорю, в сердце моем взмывает надежда. Я не позволю ей стать такой, как призрак в соборе. Безликой и мрачной. Остаться одинокой в оперном театре.
Не моя роза.
— Хорошо. А что ты будешь делать потом? – Джерико подталкивает.
— Тогда я заберу ее с собой на тот свет.
Елина вскакивает и бежит ко мне, сбивает меня с надгробия и крепко обнимает.
— Давно пора, идиот, – шепчет она, ее голос звучит напряженно. — Я не могу выдержать мысли, что ты здесь один.
Обнимаю ее так же крепко.
— Тебе не нужно волноваться за меня. Обещаю, со мной все будет хорошо.
Она откидывается назад и вытирает слезы. Джерико помогает нам подняться, и мы идем к пирсу, когда на нас начинает накрапать дождь. Мы остаемся, пока солнце не достигает середины неба, а затем прощаемся. Меня нервничает мысль о том, что там, по ту сторону. Увижу ли я их снова? Что, если наши пути не перейдут, как мы надеемся? Что, если нас ничего не ждет?
Я прячу эти мысли, стараясь выглядеть счастливым для моих друзей, когда они разворачиваются, чтобы уйти.
Протягиваю руку и хватаю Джерико за запястье. Он останавливается и лениво поворачивает ко мне голову; в его взгляде мягко лучится доброта. Его душа чувствует усталость, она готова к путешествию.
— Джерико, – произношу я с эмоциями, подступающими к горлу.
Он только ласковее улыбается и говорит:
— Не бойся.
— Но я боюсь.
— Это хороший знак. Ты готов двигаться дальше.
— А если мы больше не встретимся?
Джерико смеется и поворачивается, чтобы обнять меня, в последний раз прижимая к себе. Закрываю глаза и впитываю в себя заботу, которая так легко исходит от него. Он был мне как отец гораздо длиннее, чем до моей смерти. Он всегда даровал мне доброту и тепло, мудрость и советы. Я знаю, что он был моим советником, но он всегда был чем-то большим.
Он шепчет:
— Я знаю сердцем, что мы еще встретимся.
Мы расходимся, и я смотрю на него, кусая нижнюю губу, чтобы подавить боль в сердце.
— Скоро увидимся?
Моя улыбка гаснет. Джерико берет мою бейсболку и надевает ее себе на голову; без нее я чувствую себя совершенно уязвимым.