– Это была очень интересная экскурсия, спасибо вам, Валерий Анатольевич. Только главное вы мне так и не показали.
– Что же я от вас скрыл?
– Золотой прииск.
– Но он довольно далеко отсюда, туда надо лететь на вертолете. В любой удобный вам день мы вас доставим на прииск.
– Хорошо, непременно слетаю.
В этот момент дверь отворилась, и кабинет вошли несколько человек. Я понял, это и есть руководящий состав компании.
Все быстро расселись по местам. Я вдруг отчетливо почувствовал, как возникло в кабинете напряжение. Я ловил на себе настороженные взгляды присутствующих и отвечал им тем же.
– Друзья, разрешите представить нового владельца нашей компании Евгения Викторовича Рунова. Теперь наша с вами судьба находится исключительно в его руках.
Я недовольно посмотрел на Струганова, сделанное им мое представление мне совершенно не понравилось. Я не сомневался, что в его словах скрывается насмешка надо мной. Если не издевательство.
– Позвольте представить вам первого заместителя генерального директора Гессена Генриха Оскаровича.
Со своего места поднялся высокий плотный средних лет мужчина с типично европейским культурным лицом и какими-то прозрачными глазами. Он пожал мне руку.
– Рад нашему знакомству, – произнес Гессен.
– Взаимно.
– А это наш бог и спаситель, от которого зависит общее благополучие, – продолжил обряд знакомства Струганов, – финансовый директор Ращепкина Марина Владимировна.
Невысокая, средних лет женщина быстро встала и тоже протянула мне руку.
– Руководитель нашей службы безопасности – Маринин Юрий Николаевич.
Поднялся крепкий высокий мужчина немного старше меня со сломанным носом.
– Буду рад, если смогу вам быть полезным.
– Теперь я так полагаю, мы предоставим слово нашему уважаемому Евгению Викторовичу, – провозгласил Струганов.
Я чертыхнулся про себя. Вот гад, отлично знает, что я не готов да и не намерен выступать, так он специально загнал меня в угол. Кажется, он и не скрывает, что является моим врагом. Какую же дорожку я ему пересек?
Однако выхода не было, надо было произносить речь. Вот только бы еще бы знать, о чем говорить. Ладно, положусь на наитие, что скажу, то и скажу.
– Я человек здесь совершенно новый, и вы, конечно, понимаете, что мне трудно высказываться о состоянии дел в компании. Я в восторге от всего увиденного. То, что здесь создано, говорит об огромном труде и большом таланте людей, которые все это сделали. Я даже чувствую себя неловко, хотя я скоро стану владельцем «Северного сияния», я хорошо понимаю несправедливость этого перевоплощения, так как здесь нет даже самой малюсенькой частички моего труда. И я…
Внезапно я услышал какой-то шум, поднял голову и увидел, как от порога к свободному стулу направляется Анастасия. Я замолчал, и она синхронно этому остановилась. Мы посмотрели друг на друга. Затем она продолжила свой путь, а я свою речь.
– И я хотел бы, чтобы вы продолжали выполнять свои обязанности в полном объеме. А там разберемся, что к чему. В любом случае я не намерен вторгаться в вашу компетенцию, я придерживаюсь принципа, что прежде чем что-либо делать, надо досконально изучить это дело.
– Это разумный подход, Евгений Викторович, – похвалил меня Гессен, – однако вы не совсем представляете нынешнюю ситуацию. Есть такие решения, которые имеет право принимать только владелец компании.
По-русски он говорил правильно и чисто, только произносил слова слишком твердо, словно печатал их на пишущей машинке.
– Что вы имеете в виду?
– Это отдельный разговор. Мы с Мариной Владимировной хотели бы попросить у вас аудиенции.
Слово «аудиенция» заставила меня внутренне вздрогнуть. Чего они хотят от меня? Они же прекрасно сознают, что я в их делах разбираюсь не больше, чем в китайской грамоте.
– Хорошо. когда вы хотите получить аудиенцию?
– Сегодня. А еще лучше прямо сейчас. Александр Михайлович никогда ничего не откладывал.
Я не Александр Михайлович, а Евгений Викторович, мысленно возразил я Гессену. Но вслух произнес нечто прямо противоположное.
– Я тоже не люблю ничего откладывать. Давайте поговорим.
– Тогда будет лучше всего, если мы переместимся в кабинет Александра Михайловича. Так нам привычнее.
Они меня загоняют все дальше угол и как из него выбираться, я даже близко не представляю, с тоской подумал я. Если бы знал, что все так обернется, ни за что бы не приехал сюда. Послал бы какого-нибудь доверенного и пусть он отдувается. И как я раньше это не сообразил!
Я, Гессен и Ращупкина пересекли приемную и вошли в кабинет моего дяди. Мы остановились около дверей. Они смотрели на меня, словно проверяя, что я стану делать дальше. Я понял, что другого выбора у меня нет, кроме как сесть в кресло моего дяди.