Когда он заговорил, сквозь щели между зубами просочились слова:
– Пусь негадяй, каторый в атвете за убийство, палучит па заслугам.
Хм? Этот призрак молодого мужчины не сказал, где у него болит, а попросил поймать человека, на которого он держит обиду?
Хоть эти слова и вызвали у Сынбома замешательство, он несколько раз откашлялся и спокойно произнес:
– Дорогой пациент, это клиника восточной медицины. Я могу прописать иглоукалывание или прием трав, поэтому прошу вас сказать, что у вас болит.
Здесь не полицейский участок. А прощупать пульс призрака и вовсе было невозможно.
Мужчина повторил то же самое:
– Памагити разришить майу дасаду. Тагда мне станит луще. Хазяйка лафки с трафами лечит нас, разришая нашы дасады. Здесь вы тожы далжны нас лечить!
– Так ведь это не лечение! – раздраженно крикнул Сынбом.
Что за чушь?! Что это такое? Лечение состоит в том, чтобы избавлять призраков от досады? Это же полнейший абсурд. Этот призрак что, шутит над ним?
– Если собираетесь и дальше нести подобную чушь, уходите. Здесь лечат тех, кто болен, а не облегчают досаду.
Когда Сынбом попытался выгнать призрака, тот надулся.
– Не хочешь меня слушать? Ты такой же, как и другие люди!!!
«Что? Теперь он все говорит правильно? Разве его слова звучали неясно не потому, что у него нет нормальных губ?»
Свет в клинике восточной медицины вдруг мигнул. Вокруг мужчины-призрака распространилась темная энергия. Его лицо стало тускло-синим и еще более жутким. С опозданием Сынбом понял, что совершил огромную ошибку. И как он теперь должен поступить?
– П-послушайте, пациент. Успокойтесь и…
Призрак издал низкий животный вой, заставив все предметы в кабинете попадать. Его тело вдруг раздулось и заполнило весь кабинет главного врача. Призрак стал таким большим, что давил на подбородок Сынбома, который, придавленный к стене, не мог пошевелиться. Кожа его оказалась холодной и липкой, словно покрытая травой. Взгляд Сынбома, пытавшегося во что бы то ни стало вырваться, встретился с красными глазами призрака, смотрящего на него сверху вниз. Призрак поднял подбородок и открыл рот. Между изодранными губами показалась черная дыра. Сынбом, который решил, что она вот-вот его поглотит, отпрянул.
– Уа-а-а! – закричал на него мужчина-призрак.
От сильного ветра лампочка лопнула, а из окон, которые только что были в полном порядке, брызнули стекла.
Началось землетрясение.
Когда предметы со стола и книжных полок начали падать на пол, Джонми и Тхэгён ухватились друг за друга. А затем, ошеломленные тем, что землетрясение внезапно прошло, словно его и не было, увидели, как Сынбом закричал, весь скрючившись.
– Главврач…
Вдруг подул порыв ветра. Джонми и Тхэгён плюхнулись назад. Лампочки и окна с грохотом разбились вдребезги. Тхэгён, крича, вскочил на четвереньки и схватил Джонми. Стряхнув его руку, она достала из кармана мобильный и начала снимать на видео происходящий вокруг хаос. Тхэгён, больше не желая оставаться в этом месте ни на мгновение, выбежал на улицу.
«Этой клинике точно конец!»
Понятно, по какой причине Сынбом привел мужчину-призрака втайне от Суджон. Но почему он сделал это без ведома Гонсиль? А дело все в том, что их переговоры сорвались. Когда Сынбом спросил, чего хочет Гонсиль, ее серые глаза сверкнули. Увидев знакомый взгляд, полный желания, он подумал, что люди и призраки мало чем различаются.
– Ты ведь встречался с тем господином, верно?
Сынбом вспомнил тот день, когда он встретился со старейшиной Чаном. А заодно и о том, что видел Гонсиль на семейной фотографии в том доме.
– Мне все равно, что вы там обсуждали. Помнишь урну, которую он всегда носит с собой?
– А, да, госпожа. В ней ваш прах? – осторожно спросил Сынбом, указывая на Гонсиль.
На это она только рассмеялась и махнула рукой:
– Аж неловко, что ты меня так назвал! Зови лучше тетушкой Гонсиль, по-дружески. Рада, что ты помнишь ту урну. Кхм. Хочу, чтобы ты, доктор восточной медицины, принес ее мне!
– Что?.. Предлагаете мне взять и украсть ту урну?
– Это так звучит? Ну, пусть в урне нахожусь я сама, но она никак не может принадлежать мне. Все же подумай. Разве я, призрак, прошу тебя, человека, не потому, что не могу сделать этого сама?
– Но вы же просите меня совершить преступление. Отказываюсь. Вы можете пойти и посмотреть сами. Старейшине Чану все равно никак вас не увидеть. Точно. Может, можно как-то сделать так, чтобы он вас увидел? Он же очень хотел с вами встретиться.