А в 1976 году произошло событие, бросившее вызов и старому порядку давать названия, и древнему табуна произнесение имени: Сайгон был переименован в город Хошимин. Имя самого уважаемого человека стало названием большого города. Это первый случай в истории Вьетнама. Отдельно от нового официального названия, не подменяя его и не споря с ним, широко употребляется будничное «Сайгон».
Что же касается названий предприятий, новых госхозов, улиц, парков в городах, то после революции 1945 года и особенно в последнее время им часто даются имена национальных героев древности и героев революционной борьбы — достаточно посмотреть на список ханойских улиц или улиц любого другого города.
Из первых элементов вьетнамских имен или, условно, фамилий самый распространенный — Нгуен. В таком большом масштабе, как целая страна, даже провинция и уезд, вовсе не обязательно, чтобы все однофамильцы были и родственниками. Другое дело в общине. В Нгуенса живут люди с 30 разными фамилиями. Самая многочисленная — Хюи, затем — Нгуен, за ней — Хоанг. Все представители одной фамилии считают себя родственниками, а их иногда гораздо больше сотни. И они имеют на это основания.
Старейшина каждого рода, а этот пост передается по наследству старшему сыну, имеет в доме бережно хранимую и переписываемую при необходимости генеалогическую книгу «зиа фа», где записаны имена предков, даты их рождения и смерти, род занятий, имена жены и детей. Раз в год, в день поминовения самого старшего предка рода, все однофамильцы-родственники приходят к алтарю этого предка, устраивают поминки. Алтарь предков, как правило, находится в доме старейшины рода.
Об этом обычае мы разговорились с председателем сельскохозяйственного кооператива Нгуенса — Хоанг Зи Хаем. Его фамилия занимает третье место в общине по числу родственников: около ста мужчин. Конечно, всех своих предков Хоанг Зи Хай не помнит, но при необходимости может справиться в книге «зиа фа». Там они записаны вплоть до прадеда в 12-м колене!
Как выяснилось из рассказа Хоанг Зи Хая, из всех традиционных организаций общины родовая дошла до наших времен, претерпев меньше всего изменений. Родственные связи оказались стойкими. То, что стало этнографической редкостью у нас, совершенно естественно звучит в устах сорокалетнего человека, руководителя крупного хозяйства. Иностранцам иногда трудно понять, зачем в СРВ в трудовых договорах кроме очередного отпуска рабочему или служащему полагаются еще три свободных дня в год с сохранением содержания. И пользоваться ими он может тогда, когда пожелает.
Я тоже сначала не понимал этого, тем более что в самом трудовом договоре отделения ТАСС с вьетнамскими сотрудниками обозначен туманный довод: «по семейной надобности». И только когда секретарь-переводчик отделения Нгуен Хыу Хынг, взяв эти три дня, поехал из Ханоя за двести километров в свою деревню, он объяснил: «сбор семьи для поминания родителя». Конечно, сейчас далеко не все горожане берут положенные им свободные дни именно для этого. Предшественник Хынга, уроженец окрестностей Ханоя, успевал, отпросившись на утро, принять участие в семейном сборе и приехать на работу к обеду. Ну, а если деревня совсем не близко, то и за три дня не обернуться. Тогда поминают дома в кругу своей малой семьи: жены, детей.
…Председатель Хоанг Зи Хай разлил в миниатюрные чашечки непременный в любой беседе чай и продолжил свой рассказ о роде Хоангов.
У всех ста Хоангов день памяти предка справляется в 16-й день первого месяца по лунному календарю. В нашем обычном исчислении он кочует между серединой февраля и серединой марта. В этот день с утра все члены большого фамильного клана собираются к дому старейшины.
Хоанги живут в разных тхонах общины. Есть несколько человек, которые по долгу службы или работы обосновались в Тхайбине и даже в Ханое. Из Тхайбиня приезжают всегда, а вот ханойские родственники — нечастые гости. Но, не имея возможности приехать, они присылают с оказией или по почте городские подарки. Раньше у старейшины рода был особый участок земли, оставленный, по преданию, первопредком в наследство всему клану. Доход с этой земли шел на организацию поминок. Сейчас такого участка нет, все расходы на организацию поминок складываются из взносов, которые делают взрослые мужчины рода.
С утра во дворе перед входом в дом старейшины собирается большая толпа. Расставлены специально хранимые для этой цели длинные деревенские столы, на них нехитрое угощение. В передней комнате дома, где находится алтарь рода Хоангов, в старинной бронзовой курильнице с изваяниями драконов и мифических и. нов, которые больше похожи на собак, дымятся ароматные палочки, сизый сладковатый дым наполняет помещение. По обе стороны от курильницы в бронзовых подсвечниках горят свечи. Подсвечники имеют вид аистов, которые стоят на панцирях черепах и в клювах Держат цветок лотоса.
Поминание похоже на буддийский праздник в пагоде — те же ароматные палочки, та же курильница с аистами подсвечниками, те же съестные жертвоприношения пл алтаре. Нет только бонзы в бордовой тоге, который под приглушенные, то стихающие, то нарастающие, звуки мелкой барабанной дроби нараспев читает молитву, Да и молебна, как такового, нет. Войдут несколько старушек, отвесят пять-семь поклонов, сложив ладони перед лицом, и выйдут.
Культ предков превратился просто в единственный за целый год повод собраться всем вместе, поддержать родственные связи, поговорить о семейных делах. Старики обычно рассказывают молодым о прежних временах, вспоминают передаваемые из поколения в поколение какие-то интересные истории из жизни прародителей.
Идет обмен новостями деревни, уезда. Находится время для обсуждения производственных вопросов и даже международных событий. Хоанг Зи Хай, хотя и не из главной семьи рода, занимает почетное место, как председатель кооператива. Он — гордость всего клана.
Ни танцев, ни песен на таком сборе, конечно, не бывает. Но и оживленный настрой участников не имеет ничего общего с поминками. Посидят и расходятся, удовлетворенные от общения с родными людьми. Хоанг Зи Хай считает, что люди в больших современных городах какие-то обездоленные. Живут вроде бы теснее некуда, а все равно чужие. Теряют корни…
Кроме общего предка рода каждая семья поминает своего прародителя. Алтари предков устанавливаются в доме старшего по возрасту мужчины.
Во многих деревнях до сих пор справляется веселый праздник памяти «предка общины». Но у всех жителей общины нет одного предка. Даже если бы он и был, уж в слишком глубокой древности пришлось бы его искать. Поэтому деревня чествует в этот день какую-нибудь известную историческую личность, прославившегося земляка. Подавляющее большинство таких героев общины — отличившиеся полководцы или именитые сановники, литераторы. Заслуги почти всех из них относятся к борьбе вьетнамского народа против китайских захватчиков. Если таковой в деревне был, то обязательно есть построенный в его честь храм. Около него и происходят торжества.
Так, в деревне Донгнян под Ханоем в пятый день второго месяца по лунному календарю отмечают праздник памяти сестер Чыпг, поднявших антикитайское восстание в 44 году нашей эры. В родной общине моего спутника Хынга, в провинции Ханамнинь, в середине второго месяца устраивают торжества в честь первого вьетнамского императора Динь Тиен Хоанга. В тех общинах, которые история обделила известными личностями, праздник все равно есть: в честь мифического духа, покровителя деревни. Культ предков при этом переплетается с буддизмом. Красочная процессия с пляшущим бутафорским драконом движется от общинного дома (диня) к пагоде.
Но есть дни поминания, общие для всех вьетнамцев. Самый главный из них — день королей Хунгов, легендарных основателей Вьетнама. Их существование относят к IV веку до нашей эры. С давних времен и поныне каждый год десятки людей, местных жителей и паломников издалека (а в наши дни — делегаций общественности разных провинций) собираются у храма Хунг-Выонгов в деревне Котить недалеко от Ханоя. Там находилась первая столица вьетнамского союза племен. Все это происходит в 10-й день третьего лунного месяца.