Хейдьюк, держась позади, увидел куда поехал епископ и выбрал правую дорогу. Прямо в лапы ожидающим его «властям»? Возможно, хотя может быть и нет. Не настолько знакомый с этой местностью, как Редкий Гость, и как епископ, Хейдьюк изучал карту достаточно часто, чтобы запомнить, что через несколько миль должна быть грунтовка, ведущая налево в нечто, обозначенное торгово-промышленной палатой как Долина Богов. Ведет ли дорога в тупик? Забирается на плато? Снова выводит на хайвэй? Хейдьюк не знал, и не имел времени опрашивать местных жителей. Через несколько минут епископ должен был осознать, что его преследуемый как-то просочился мимо, и теперь вероятно не впереди, а позади его. Перемалывая хайвэй, глядя на абсолютно голую местность, Хейдьюк обнаружил грунтовку, съехал по ней влево, прыгнув в канаву, подняв брызги воды из кювета. Он ехал по дороге, которая была плоха, но все же не очень. Кто-то, видимо, недавно поработал здесь грейдером, чтобы сделать эту дорогу доступной для туристов.
Хейдьюк продолжал ехать, поднимая клубы пыли на открытой, пустынной местности. Если епископ не увидел его, то потому, что он был слеп от душившей его ярости.
Дорога шла в основном на север, повторяя контуры рельефа. Впереди была группа скал, маячившая впереди на фоне неба, обтесанные эрозией голые скалы с профилем египетских богов. Красная стена плато воздвигалась на пятьсот метров над пустыней в виде ровных, голых, обманчивых по размеру скал. Хейдьюку пришлось бы искать дорогу на вершину плато если он хотел встретить друзей в точке сбора.
Джип поднимал слишком много пыли. Хейдьюк остановился, чтобы осмотреться и отдохнуть несколько минут. Он начал думать, что возможно ему удалось убежать. Он нацепил бинокль на шею и полез на ближайшую скалу. Ничего вокруг, кроме дикой пустыни. Мексикан Хат, единственное населенное место в радиусе двадцати миль, лежало внизу на небольшом возвышении. Во всех направлениях он видел только пустыню, рыжие скалы, местами поросшие кустарником, с несколькими участками хлопка в болотцах. Горы и плато, плавающие в горячих волнах, тянулись до самого горизонта.
Облака пыли простирались с юга на север. Он поднял бинокль к глазам. На дороге на запад за скалами и оврагами он увидел металлический, быстро двигающийся, объект — справа; один желтый «Шевроле Блейзер», прыгающий по колее и скалам, красный вымпел развевался на конце его антенны. С юга по той самой дороге, по которой приехал Хейдьюк, ехал еще один «Блейзер», сверкая металлом на солнце. Хейдьюк проследил за обеими дорогами и обнаружил, что они соединяются через несколько миль, к западу от богов торгово-промышленной палаты. Поисковики и Спасатели отрезали ему путь к отступлению и они приближались. Оставалось не более 10–15 минут.
— Но я не потерялся, — сказал Хейдьюк, — меня спасать не надо.
На мгновение паника охватила его: выбрось свой груз и беги. Забейся в нору и заплачь. Ляг на землю, закрой глаза, сдайся.
Но он подавил панику, и, повернув от своих преследователей, стал изучать местность к северу и северо-востоку. На севере он не нашел ничего, кроме плато, на северо-востоке он обнаружил след тропинки, вьющейся между богами, углубляющуюся в овраг и скрывающуюся из виду, затем снова выныривающую на узком, заросшем можжевельником, гребне и ведущую к пологой части склона. Тупик? Отсюда он не мог сказать.
Хейдьюк спрыгнул с бугра и влез в джип. Он завел двигатель, затем снова выпрыгнул, чтобы заблокировать ступицы передних колес и убрать ветки кустов, застрявших в лебедке. Снова усевшись в машину, он включил первую передачу и тронулся. Шлейф пыли снова поднялся, выдавая его расположение. Ничего невозможно сделать.
Громыхая на максимально возможной скорости, он осматривал местность впереди, выискивая тропу, которую он заметил с холма. Хотя отсюда был хороший обзор, она была невидима. Плиты обожженного солнцем камня в наслоенных террасах блокировали видимость. Одинокий можжевельник простирался слева от него. Он помнил это; тропа в этом месте отклонялась. Хотя каждая секунда решала все, он остановился и вскарабкался на капот. Он увидел за своим радиатором колеи, ведущие по песку через высохшее русло и снова взбегающие на холм в восточном направлении. Вернувшись за руль, Хейдьюк порулил через песок к скалам. Наверху он притормозил, чтобы оглянуться. Три шлейфа пыли смыкали вершины десятимильного треугольника, в котором он был одной из вершин.