Разбойники вернулись в дом, где около камина посреди разгромленного жилища все еще валялся обугленный труп папаши Дерика. Жозефина, полузадушенная подушкой, билась на постели и кричала, как раненый зверь. Разбойники, занятые поиском денег, не обращали на нее никакого внимания. Пастух, по-прежнему пылко влюбленный, подошел к кровати и открыл лицо несчастной. Не зная, что ее суженый погиб, девушка громко призывала его:
— Леон! На помощь! Леон!..
Пьер расхохотался и взмахнул перед ней окровавленной саблей:
— Он уже покойник! Я сам его прикончил, а вот и доказательство! Но я его с удовольствием заменю.
Жозефина тоже узнала бывшего пастуха из Виньо:
— Так это ты, Пьер Отэн! Мерзавец, убийца, где мой Леон? Ты убил его?!
Бандит насмешливо отвечал:
— Нечего так голосить! Ты теперь в моей власти, так что лучше подчинись по-хорошему.
Вне себя от гнева, отчаяния и бессилия, Жозефина плюнула ему в лицо:
— Вот все, чего ты заслуживаешь!
Бандит со всего размаха влепил девушке пощечину, разбив ей в кровь лицо, потом еще и, придя в ярость, уже не мог остановиться. Несчастная кричала, плакала, но негодяя ничто не могло остановить. Он рычал в бешенстве:
— Буду бить, пока не перестанешь выть! Теперь у тебя есть хозяин, изволь слушаться, а не то…
Наблюдая за этой сценой, бандиты покатывались со смеху и отпускали грязные шутки:
— Лупи ее как следует! Всыпь по первое число! Тут уж она точно в тебя втюрится по уши. Вспомни-ка Дылду Мари и Рыжего из Оно!
Девушка, полумертвая от боли, наконец затихла. Бандит утомился и, перестав наносить удары несчастной жертве, сказал:
— Так-то лучше! Вот мы покорны и податливы как овечка, ну а теперь я займусь тобой, красотка. Сегодня у нас будет брачная ночь!
Бандиты, перевернув всю ферму в напрасных поисках денег, убрались и оставили в разоренном доме Пьера Отэна и Жозефину, связанную по рукам и ногам. Приблизившись к беспомощной жертве, чтобы совершить над ней чудовищное насилие, мерзавец склонился над ней, собираясь поцеловать. Он был в полной уверенности, что побоями и угрозами окончательно сломил сопротивление девушки. Однако, собрав последние силы, она вцепилась зубами в лицо негодяя и прокусила ему нос и верхнюю губу. Пастух взревел от боли, но чем сильнее он вырывался, тем крепче Жозефина сжимала зубы. Вцепившись в его шею, девушка попыталась задушить разбойника. Чувствуя, что ей приходит конец, несчастная рванулась, не разжимая зубов, и вырвала кусок мяса из лица бандита. Теперь его нос выглядел словно отрезанный щипцами, кровь хлестала ручьями. Лицо негодяя было теперь настолько изуродовано, что в нем с трудом угадывались человеческие черты. Потеряв сознание от сильной боли, Отэн рухнул на пол. Когда он очнулся на полу в луже крови, уже светало. Рядом на кровати лежал окоченевший труп Жозефины. В это время в соседней комнате послышался какой-то шум. Маленькие дочки папаши Дерика, просидевшие всю ночь под кроватью, приоткрыли дверь, чтобы посмотреть, что случилось.
Бандит вдруг почувствовал смертельный ужас и бессильное бешенство оттого, что напрасно убил несчастную девушку. Стоило ли понапрасну совершать столько чудовищных преступлений? Словно дикий зверь, за которым по пятам мчится свора собак, негодяй не разбирая дороги бросился прочь от фермы. Ноги принесли его в долину Монсо, и он кинулся в глубокий омут. Волны сомкнулись над его головой. Через два дня тело, объеденное раками, течением принесло к мельнице.
Вот подлинный и достоверный рассказ о преступлении, совершенном бандой Фэнфэна в 1797 году рядом с Питивье и которое в обвинительном акте Шартрского суда занимает всего несколько строк.
Об убийстве на ферме Жарваси тогда много говорили, но дальше этого дело не пошло — никто не мог поймать преступников, пока за дело не взялся бесстрашный и неутомимый сержант Вассёр.
