— Ты тоже оставлял следы?
— Конечно.
— Как же с рук сходило?
— Видишь ли, Паша, я оставлял следы не только истинные, их нельзя не оставить, я оставлял и ложные. На мое счастье, не нашлось человека, который бы отличил ложные следы от истинных. С тобой вот, к счастью, не встретился. Ладно, — Вася решительно поднялся, — работа закончена, пошли хлопнем по глоточку. Если там еще что-то осталось.
Утро следующего дня оказалось для Пафнутьева самым хлопотным. Андрей вовремя покинул гостеприимную Немчиновку, вовремя доставил Пафнутьева к месту работы, потом пришел комендант и вручил Пафнутьеву ключи от новой квартиры, в том же доме, на том же этаже.
Позвонил из больницы Лубовский.
— Павел Николаевич? — спросил он вкрадчиво, но все же сумел своему голосу придать необходимую жесткость.
— Да, это я! — воскликнул Пафнутьев, все еще пребывая в приподнятом утреннем настроении.
— Лубовский беспокоит.
— Здравствуйте, Юрий Яковлевич! Как вы себя чувствуете?
— Уже гораздо лучше. Раны затянулись, швы сняли, гипс тоже сковырнули.
— Вам накладывали гипс?! — ужаснулся Пафнутьев.
— Шутка, — холодно пояснил Лубовский.
— Слава тебе, господи! — продолжал дурачиться Пафнутьев, пытаясь сообразить — что бы ответить Лубовскому, когда тот спросит о бумагах. И он спросил, не скрывая своей озабоченности:
— Павел Николаевич… Мне приятно слышать ваши радостные возгласы по поводу моего здоровья, но я звоню по другому поводу…
— По какому же? — успел вставить Пафнутьев.
— Павел Николаевич… Мне еще трудно говорить, поэтому прошу не перебивать меня.
— Конечно, конечно! Если я вас невзначай перебил, Юрий Яковлевич, то только по одной причине — уж больно неожиданным оказался ваш звонок. Я только вошел в кабинет, а тут вы звоните… Поэтому немного растерялся, с вашего позволения…
— Бумаги, Павел Николаевич! Мне срочно нужны бумаги, которые оказались у вас не совсем законным образом.
— Я их изъял на месте преступления и приобщил к делу, — сообразил наконец Пафнутьев, что ответить.
— Не понял?
— Бумаги, обнаруженные мной в обгоревшей машине, которая взорвалась прямо под вами, Юрий Яковлевич, я приобщил к делу. Вы не переживайте, пожалуйста, они все пронумерованы, все в сохранности. Их сейчас изучают специалисты.
— Какие специалисты? — На этот раз голос Лубовского можно было назвать помертвевшим. — Я вас об этом не просил.
— Я обязан был это сделать, уважаемый Юрий Яковлевич, поскольку мне поручено изучить все обстоятельства, связанные с покушением на вашу жизнь. Возможно, в бумагах скрыты следы злодеев, которые затеяли это кошмарное преступление. Ведь вы знаете — погиб ваш водитель, погиб охранник… Причем обстоятельства поистине кошмарные! Одному из них оторвало голову, не помню, правда, кому именно — не то водителю, не то охраннику. Но в любом случае я, конечно, уточню, кому именно…
— Остановитесь, Павел Николаевич, я задыхаюсь в ваших словах, у меня нет больше сил слушать!
— Я могу переменить тему! Дело в том, что…
— Не надо менять тему. Не надо ничего говорить. Вы меня просто послушайте!
— Охотно! У нас с вами наладился хороший деловой контакт, и мне всегда приятно знать, что я могу обратиться к вам по любому вопросу, касающемуся порученного мне задания, которое…
— Вы неправильно поняли характер задания, которое вам поручено. Вам не нужно ловить преступников. Вам не нужно уличать меня в чем бы то ни было. Вам нужно закрыть это уголовное дело, Павел Николаевич. Закрыть дело за отсутствием состава преступления. И все. И езжайте в свою Тмутаракань с чувством выполненного долга. С чувством глубокого удовлетворения, с чувством восторга и упоения, наконец. Если так вам больше нравится.
— Вы хотите сказать…
— Да ничего я не хочу сказать! Если я хочу что-то сказать, я просто говорю. И вам сейчас сообщаю открытым текстом — от вас ждут заключения о закрытии уголовного дела в отношении меня по причине отсутствия состава преступления.
— Но в таком случае как быть с покушением на вашу жизнь? Ведь вы не станете отрицать, что оно было! И люди, совершившие это особо опасное деяние…
— Забудьте о них, прошу вас! Они в прошлом.
— Вы хотите сказать, что их больше нет? — дурацким голосом спросил Пафнутьев и, похоже, этим окончательно вывел Лубовского из себя.
— Да! — заорал он в трубку, уже не сдерживаясь. — Да, черт вас подери! Их нет!
— Куда же они подевались? Скрылись? Но кто может дать гарантию, что завтра они снова…