Легкая улыбка сделала лицо Марселя Дюфора добрым и нежным.
– Надеюсь, дорогая, ты получила хорошее известие?
– Это… Это о картинах. Требование выкупа. Они хотят…
– Картины? – С ловкостью фокусника Марсель выхватил записку.
Мужчины жадно читали ее, передавая друг другу. Гарри вскочил из-за стола и быстро вышел, но через минуту вернулся.
– Ни черта! – разочарованно сказал он. – Подъехал мальчишка на велосипеде, вручил записку привратнику и сразу укатил.
– Может быть, сообщить в полицию? – предложила Сара.
– Нет, – твердо возразил Дюфор, – ни в коем случае!
Четверо мужчин вели себя так, словно Сара не имела ни к записке, ни к картинам никакого отношения. Они пересели на дальнюю от нее сторону стола и оживленно перешептывались. Чтобы лучше видеть, Гарри снял темные очки, и свет лампы отразился в его глазах каким-то звериным блеском.
– Мне кажется, девушкам лучше ехать домой, – сказал он.
– Да, да, – подхватил Дюфор. – Предоставьте все нам. Мы знаем, как действовать в таких случаях.
Саре вдруг показалось, что она играет роль в пьесе, где все ее действия заранее четко срежиссированы. Она снова вспомнила записку полковника: «Они предложат тебе ехать домой. Соглашайся». Но как он мог все знать?
– Я вызову такси для тебя и Дианы, – прервал ее размышления Тренчли.
Когда подъехала машина, англичанин вышел проводить девушек. Трое остальных даже не взглянули на них, увлеченные своим негромким разговором.
Члены банды «Зоопарк» сидели прямо на мешках с огурцами. Все окна склада были занавешены мешковиной, чтобы свет не пробивался наружу. Из-под большой развалившейся кипы мешков виднелся уголок позолоченной рамы.
Рокбрюн посмотрел на часы.
– Пора. Думаю, ваши гости скоро подъедут.
– Не нравится мне это, – пробурчал Слон. – А что если они решат обойтись вознаграждением и пойдут в полицию?
– Не пойдут, – уверенно сказал полковник. – Скоро ты в этом убедишься. Я думаю, вам нелегко будет сдерживаться, но придется пойти на это. Мы имеем дело с опасными людьми. Им уже приходилось убивать. Вам наверняка придется проглотить хорошую дозу оскорблений и выдержать одно или два унижения. Держите себя в руках.
– Что ж, если все пройдет как надо, цена невысока, – ухмыльнулся Волк.
– Скорее всего они подъедут на фургоне ресторана «Голубой грот». Слон, дружище, тебе придется расстаться с несколькими мешками огурцов, а заодно и с этими прекрасными картинами.
И полковник исчез за дверью. Ровно в четыре часа утра фургон, принадлежащий ресторану «Голубой грот», остановился перед темным зданием склада. Ранний визит пикапа, принадлежащего известному ресторану, к оптовому торговцу огурцами не вызвал бы никаких подозрений полиции.
Банда «Зоопарк» с философским смирением вынесла все оскорбления и унижения. Отчасти это объяснялось тем, что один из ранних гостей был вооружен длинноствольным Люгером.
Дюфор, граф Андре и Гарри даже не удосужились замаскировать свои лица. Ворам нечего опасаться, когда они заняты таким доходным и безопасным делом, как грабеж других воров. Тем более эти другие были настолько глупы и наивны, что почти указали в записке о выкупе, адрес, где спрятано украденное. У Дюфора, хорошо знавшего этот район, ушло всего несколько минут на то, чтобы определить по карте единственное место, откуда просматриваются все дороги, ведущие к ферме Минури. Этим местом оказался склад торговца огурцами Жана Соло.
Как и предсказывал полковник, нападение было грубым и слишком жестоким. Легкость операции по захвату картин и полная беспомощность четырех немолодых мужчин, которых они нашли вместе с украденными сокровищами, сделали бандитов еще более наглыми и самоуверенными.
Леопарду рассекли щеку стволом пистолета. Слон был нокаутирован ударом в солнечное сплетение. Тигр сложился пополам от удара ногой в пах.
Когда картины были уложены в фургон и замаскированы пакетами с огурцами, главарь шайки не удержался и произнес небольшую речь.
– Это научит вас, господа любители, не соваться туда, где работают профессионалы. Вы еще должны нас благодарить за то, что мы забрали эти картины и освободили вас от риска, связанного с их хранением. А мы, – чувственное лицо месье Дюфора приняло растроганное выражение, словно он собрался благословлять этих дилетантов, – мы всегда будем помнить, что и вы освободили нас от больших хлопот. Мы собирались забрать эти картины с виллы попозже после того, как их вернут с выставки.