Горы подхватили его крик:
— Иса!.. Иса!.. Иса!
— …Иса.
Задумавшийся Гром обернулся на голос. Перед ним стояли двое: один повыше, другой пониже, в дорогих черных пальто, с характерной внешностью, при виде которой Грому сейчас же почудился запах пороха. За их спинами громоздился чёрный джип, похожий скорее на танк. Он гордо возвышался прямо под знаком «Стоянка запрещена».
— Ты, что ли, говорил про Ису? — с акцентом повторил тот, что повыше.
Гром кивнул.
— Поехали.
Хозяин роскошного кабинета кивком отпустил спутников Грома и, откинувшись в кресле, сцепя пальцы на животе, принялся в упор разглядывать Алексея. Он даже не предложил ему сесть.
Большие, черные, чуть навыкате глаза Магомедова равнодушно скользили по лицу Грома, по его одежде.
— Значит, ты спас моего брата? — нарушил наконец затянувшуюся паузу дагестанец.
Гром неуверенно кивнул.
— И он дал тебе этот телефон?
— Ну, в общем, да.
— И это всё?
Гром некоторое время непонимающе смотрел на него, затем, вспомнив, порылся в карманах и положил перед хозяином кабинета монету.
Магомедов долго рассматривал ее в лупу, затем поднял на Грома сразу потеплевшие глаза.
— Спаситель моего брата — мой брат! — Кавказец встал из-за огромного стола, уставленного компьютером, факсом и прочей оргтехникой, обошёл его и обнял Грома. Алексей неприязненно вдохнул запах дорогого одеколона, но не отстранился, сдержался.
— Вот так! Одного брата потерял, другого нашёл, — невесело усмехнулся он.
— Зачем потерял?! — не понял кавказец. — Как потерял?! Ну-ка рассказывай!
И Гром, чьё долго копившееся внутри горе выплеснулось наконец наружу, неожиданно для себя всё рассказал этому, чужому. Он говорил долго, сумбурно, перескакивая с пятого на десятое, не стыдясь навернувшихся на глаза слёз.
Магомедов слушал внимательно, не перебивая, и, когда Алексей закончил, долго молчал, глядя в окно, повернувшись спиной к Грому.
— Шакалы! — прошипел и просвистел Магомедов сквозь зубы. — Ах, шакалы! — И, полуобернувшись, спросил через плечо: — И что ты хочешь, брат мой?
— Убить их всех, к чертовой матери! — не колеблясь ни секунды, выпалил Гром.
— Что тебе для этого нужно?
— «Левые» документы, три человека на два часа непыльной работы, «Жигули» понеприметнее и ещё вот это, — Гром положил перед Магомедовым исписанный листок.
Дагестанец прочитал, цокая языком, и кустистые брови его в изумлении полезли на лоб.
— Вай, шайтан! — только и сказал он. Два раза черкнул на листочке и вернул его Грому.
— «Стечкин» и чешский «скорпион» смогу только дня через три, позвонишь в пятницу, с утра.
— До вас из области хрен дозвонишься.
— А прогресс на что? — удивился Магомедов. Он вынул из кармана маленькую трубку сотового телефона и протянул Алексею. — Бери. Подарок. Об оплате не беспокойся. — Гром начал было отнекиваться, но дагестанец решительно сказал: — И слышать ничего не хочу. Все остальное завтра. А сейчас ты мой гость. — Магомедов внимательно посмотрел на Алексея: — Ты когда последний раз нормально ел?
Гром честно постарался вспомнить и не смог.
Глава 2
— Итак, Лобанов Сергей Юрьевич, 1968 года рождения, неженатый, русский, значит, хотите работать у нас охранником? — менеджер по кадрам Сергей Васильевич Иванчиков поднял синие водянистые глаза от лежавших перед ним документов на сидящего по ту сторону стола невысокого, наголо бритого человека с усами. — А известно ли вам, что наша фирма не принимает на работу сотрудников без рекомендаций и тщательной проверки через органы МВД?
— Гром, а это был он, неторопливо кивнул, покосившись на огромного мужика в чёрном, молча сидевшего на кожаном диване в углу.
— Да, конечно. Я прекрасно понимаю важность тщательного подбора кадров, в особенности для такой солидной и престижной фирмы, как «Бриг», и не возражаю против проверки. Что же касается рекомендаций… — Алексей открыл небольшой кейс и выложил на стол перед Иванчиковым рекомендательное письмо с гербом Курского первого рабочего банка, в который раз уже мысленно поблагодарив всемогущего Султана Магомедова. Менеджер с нескрываемым удовольствием прочитал письмо, пестрящее эпитетами: «дисциплинированный», «квалифицированный», «высокопрофессиональный», и передал бумагу чёрному, квадратному.
Иванчиков побарабанил по крышке стола жирными пальцами-сосисками, полистал еще бумаги.
— Вы ведь недавно из Чечни, служили по контракту, так?
Гром кивнул.
Одинокий, не имеющий никаких родственников, офицер-десантник из Курска бесследно сгинул полгода назад в чеченском пекле, а документы его, пройдя через руки Магомедова и неведомого умельца, вклеившего в них фотографию Грома, в его нынешнем виде, лежали теперь перед Иванчиковым.
— Скажите, Сергей э-э… Юрьевич, а почему вы не вернулись после окончания контракта в Курск? — Иванчиков снял очки и потер покрасневшую переносицу.
Гром пожал плечами:
— У меня там никого не осталось. Жена умерла. Неприятные воспоминания, знаетели. Вот и решил перебраться поближе к столице.
— А что ж не в саму первопрестольную? — удивился Иванчиков.
— Не люблю шума и суеты, — засмеялся Гром. — А у вас здесь тихо, и до Москвы рукой подать.
— Ну, что же, разрешите представить вам Андрея Николаевича Хмуру — начальника охраны фирмы. И если он не возражает (амбал молча пожал плечами и вышел из комнаты)… то вы приняты с месячным испытательным сроком.
Менеджер поднялся и протянул Грому через стол пухлую, влажную ладошку. Рад приветствовать вас, Сергей э-э… Юрьевич, в нашем городе и в нашей семье. Ибо, как вы скоро убедитесь, наша фирма не что иное, как одна дружная семья.
— Вы очаговательны в этом костюме, Сегежа, — кокетливо проворковала смешная старушка Софья Эрастовна, глядя на Грома. — Только форменная одежда почти как у эсэсовского штурмовика.
— Ну, вы уж скажете, — рассмеялся Алексей. Ему пришлась по душе добрая, немного сумасшедшая еврейка, у которой он недорого снял большую, светлую комнату, по протекции Клары Павловны.
Он ещё раз покосился в зеркало и остался доволен своим внешним видом. За неделю, проведённую на даче у Султана Магомедова, он отрастил усы, наголо обрил голову и теперь с трудом узнавал сам себя.
Алексей давно уже разучился волноваться, но, ступив на чёрный мрамор лестницы, ведущей к раздвижным стеклянным дверям под тяжёлой золотой надписью «ООО «Бриг», невольно остановился.
— Это ты, что ли, новенький? — раздался сзади голос.
Обернувшись, Гром увидел перед собой молодого парня с румянцем во всю щеку, одетого в ту же форму, что и Алексей.
— Да, набрал Боров старпёров, — не приятно улыбнулся охранник и, прыгая через ступеньки, побежал к дверям.
Просторный, светлый вестибюль встретил Алексея теплом и мягким, приглушенным светом. Два охранника у входа равнодушно проводили Грома глазами.
В дежурке сидел ещё один, качок в форме, назвавшийся Володей. Не успел Гром познакомиться с ним, как в дежурку заглянул начальник охраны Хмура и пробурчал:
— Новиков опять опаздывает? Убью заразу!
Гром с изумлением убедился, что голос у начальника нежный и звучный, почти девичий. Это было так неожиданно, что, не удержавшись, он усмехнулся.
Хмура сейчас же уставился на него маленькими, налитыми кровью глазками и некоторое время смотрел, не узнавая.
— А, новенький, — наконец сообразил он. Ткнул Алексея в грудь огромным пальцем. — Постригись. У нас за опрятный внешний вид деньги доплачивают. — И вышел.
Алексей ошарашенно смотрел ему вслед, поглаживая свою гладко выбритую макушку.
Глядя на его растерянное лицо, Володя расхохотался.
— Ты не обращай внимания. Это у Борова юмор такой, — объяснил он.
Прошла уже неделя с тех пор, как Гром приступил к своим новым обязанностям. Пока всё шло хорошо.
На своем втором дежурстве Гром «отличился», задержав у входа директора фирмы под тем дурацким предлогом, что его фамилии нет в списках посетителей. Алексей вызвал Хмуру, и тот с извинениями проводил начальство в кабинет. Проходя мимо Грома, начальник охраны выразительно покрутил пальцем у виска.