Ночное кафе-бар с поэтическим названием «Ариадна», в задних комнатах которого располагалось небольшое, оборудованное по последнему слову техники казино, приносило бандитам огромные барыши. Доступ в него был разрешен только очень состоятельным клиентам. Скрытые камеры настороженно следили за происходящим в баре и игровых комнатах. Переодетые официантами охранники сновали между столиками, вежливо, но непреклонно пресекая разного рода недоразумения между гостями.
В половине первого ночи веселье в провонявшем анашой кафе достигло своего апогея. На танцевальной площадке, подсвеченной снизу, бестолково топтались, тесно прижавшись друг к другу, несколько пар. Большинство посетителей уже обрели временное пристанище в тарелках с салатами и под столами, но те, кто еще держался на ногах, изо всех сил радовались жизни: колотили посуду, оглушительно орали матом и безуспешно пытались подраться друг с другом.
Открылась входная дверь, и двое высоких, хорошо одетых, бесцеремонно расталкивая обкуренных малолеток, прошли к служебным помещениям и остановились у обитой вытертым дерматином двери, которую отличало от прочих только наличие смотрового «глазка» да слоняющийся рядом с ней подозрительно широкоплечий официант. Малиновый пиджак халдея оттопыривался у левой подмышки.
— Привет родной милиции, — растерянно улыбнулся охранник. Он торопливо поднёс к губам рацию, но Рулев лениво улыбнулся:
— Не пыли, братан! Я сегодня не при исполнении. Зашёл стресс снять.
— Понял, господин майор! Добро пожаловать! Желаю выиграть! — расплылся в улыбке «официант»…
— Я у вас сегодня банк сорву на хер! — рявкнул Рулев, открывая неказистую дверь, за которой оказалась ещё одна — металлическая… Охранник ткнул пальцем куда-то в стену, и стальная плита бесшумно скользнула в сторону. Охранник не остановил Грома, только внимательно посмотрел вслед ему. Затем снял трубку.
— Мне Крота, — коротко сказал он.
Свет был мягким и обволакивающим. Мебель красивой и удобной. А тихие голоса крупье и воркующий смех женщин будили неясные, тёмные желания. Многие знали здесь Рулева и здоровались с ним, одни дружески, другие почтительно, с оттенком подобострастия.
— Да ты никак здесь свой человек, а, майор? — усмехнулся Гром.
— Приходилось бывать пару раз. По службе, — нехотя откликнулся Виктор.
— Ага, ну да, — улыбнулся Гром. — Слушай, Вить, ты тут поиграй, а я осмотрюсь пока.
Виктор Михеевич тут же пристроился к рулетке и поставил на красное, семь и зеро. Гром неторопливо обходил комнаты, обставленные с неброской роскошью, глазел на дамские декольте, проигрывал понемногу тут и там. И, разглядывая висящие в изобилии на стенах картины, незаметно прятал за них серые пластиковые шарики, размером с мячик для пинг-понга. Два таких шарика он обронил в урну возле кассы, когда покупал фишки.
В мужском туалете никого не было. Гром открыл дверь маленькой конуры, в которой уборщицы оставляли свои причиндалы, и опустил свою щегольскую сумочку-барсетку в грязное ведро, прикрыв сверху тряпкой…
— Слышь, братан, ты чего там, облевался? — раздался голос за спиной Грома. — Так ты в унитаз блюй, что ли.
Гром состроил совершенно пьяную рожу и, обернувшись, уставился на молодого парня в форме официанта…
— А… я… это… ик! — глубокомысленно молвил он и в ту же секунду узнал в официанте Диму Медведева, одного из охранников сгоревшего «Красного фонаря».
Охранник тоже сразу узнал Грома, несмотря на парик и темные очки. Алексей прыгнул вперед, но стоящий у самой двери Дима распахнул ее и помчался по коридору, неразборчиво вопя что-то. Гром рванулся за ним, дурным голосом выкрикивая: «Пожар! Горим!» Производимый ими шум сразу же привлек внимание посетителей. Один из охранников отделился от стены и сделал шаг навстречу Диме. Гром сунул руку в карман и нажал кнопку маленького передатчика.
Фигурная решетка, закрывающая вентиляционное отверстие, за которую Гром несколько, минут назад опустил серый шарик, с громким хлопком вырвалась из креплений и, ударив охранника в спину, сбила его с ног. Из отверстия вырвались клубы дыма. Крики Димы и Алексея слились с воплями испуганного охранника. Трио получилось внушительное. После секундного замешательства посетители в едином порыве бросились к выходу. Гром рванулся в самую гущу свалки, нажав на кнопку ещё пару раз. У входных дверей гулко бахнуло, сверкнуло ослепительно, и повалил густой черный дым.
Работая коленями и локтями, Гром пробился к кассе. В эту минуту погас свет. Мужчины взвыли, женщины завизжали, бестолково мечась из стороны в сторону.
«Молодец, Витёк. Точно по расписанию!» — подумал Алексей и, достав респиратор, постучал в зарешеченное окошечко кассы.
Запертая на массивную цепочку дверь приоткрылась, и испуганная девушка-кассир увидела в образовавшуюся щель черную резиновую стеклянноглазую морду. Но испугаться не успела, потому что Гром бросил в помещение кассы дымовую шашку. А сопевший за плечами майор уже протягивал гидравлические ножницы. Массивная стальная цепочка хрустнула, как куриная косточка.
— Деньги! Сюда! — крикнул Гром забившейся в угол девушке, закрывавшей рот и нос кружевным платочком. Он бросил ей два больших черных пластиковых пакета.
Но она ничего не понимала, с ужасом глядя на Грома покрасневшими слезящимися глазами.
Алексей со вздохом посмотрел на майора, торопливо набивавшего свои сумки, на лежащую у двери кассиршу и, стянув с головы противогаз, тут же задохнулся поредевшим уже ядовитым смрадом. Он решительно оторвал прижатые к лицу руки девушки и крепко поцеловал ее в губы.
— Тебя как зовут? — строго спросил он.
— Наташа, — испуганно ответила девчушка и, с интересом глядя на Грома, сказала: — А я вас знаю! По всему городу плакаты висят. Вы Громов, правильно? За вас награду объявили, и вас все ищут. И бандиты, и милиция, правильно?
— Правильно! Можешь идти заложить, — буркнул Гром.
— Ой, ну что вы говорите! — даже задохнулась от возмущения девушка. У меня бандиты брата избили. Получку отобрали. Он в больнице лежит, а мы с мамой третий месяц в долг живем.
Говоря это, она старательно набивала деньгами мешки.
— Заберите все у этих сволочей! Они деньги не знают, куда девать, а нам копейки платят. Да еще трахают все, кому не лень!
— Тихо! — прервал её майор шепотом, от которого у Грома по спине побежали мурашки. — Леха, ты что-нибудь слышишь?
Гром прислушался: за металлическими стенами кассы не было слышно ни звука, только потрескивала догорающая пиротехника.
— Куда они все?.. — озадаченно прошептал Гром, но в эту минуту усиленный мегафоном голос Крота проревел:
— Слушай, майор, и ты… Будем взаимно вежливы! Выйдите и умрите, как люди. Иначе через минуту я рвану эту долбанную дверь, и тогда вы и те, кто там с вами… Даю три минуты.
— Заваливай дверь, — крикнул майор и, ухватив тяжёлый железный стол, со скрипом повёз его по полу. Через минуту всё тяжёлое в комнате было навалено у двери в живописном беспорядке. Запыхавшиеся Гром и майор сели в центре комнаты, разложив на полу вокруг себя внушительный арсенал, и начали готовиться.
— Как это там поётся, а, Лёш: «Мы смело в бой пойдём»?
— Ага. «И как один умрём!» — невесело откликнулся Гром…
Их музыкальные упражнения прервал стон. Наташа, ухватившись тонкими пальчиками за железный несгораемый шкаф, весом, наверное, полтонны, изо всех сил пыталась сдвинуть его с места.
— Брось ты его, — посоветовал девушке Рулев. — И так вон сколько нагородили.
— Дураки вы! — в бессильной ярости крикнула девушка, плача. — Там люк есть! Туда водопроводчики спускались, когда трубу прорвало.
— И чего?! — спросил Рулев, когда вонючая вода дошла ему до подбородка.
Гром молча отбросил в сторону проплывавшую в опасной близости от его лица дохлую крысу. Уже пять минут они спускались по полого уходившему вниз и вправо узкому лазу. Самое неприятное было то, что, чем ниже спускались Гром, майор и девушка, тем выше становился уровень воды. Рулев, спускаясь в туннель, задвинул за собой тяжёлую крышку люка, и все же где-то далеко позади слышались глухие удары. Видимо, Крот отказался от мысли взрывать дверь и теперь пробовал ее на прочность.