— Я, Петрович, по твоему распоряжению с самого утра был на базе, принимал новую партию ширева, — пояснил он, разглядывая на свет высокий стакан с мартини. — А что касательно наезда на «Бриг», — неторопливо продолжал он, — так залетные это, точняк. Менты не в курсах, братва ничего не знает. Это не конкуренты, не бери в голову. Баксы новые заработаешь, документацию у ментов выкупим. Вот ребят жалко, один только Жирдяй и спасся.
— Заработаешь! Выкупим! Умные все, блин. Кстати, а что там за история с Глебом? — спросил, постепенно успокаиваясь, Крот.
— Не поверишь, — рассмеялся Хмура. — Эту тушу один охранник на себе выпер!
— Ну, дай денег ему, что ли, к Кастрату отвези в бордель. Молодец парень!
— Молодец-то молодец, только…
— Что «только»?
— Устраивается на работу, через неделю наезд, он один в живых остается, ещё и Жирдяя спасает.
— Ну и что?
— Совпадения! — Хмура потянулся через стол за бутылкой. — Не люблю совпадений.
— Тогда дай денег и гони его к едрене фене.
— Так Тихомиров уперся, хочет его себе шофёром взять.
— Жирдяй хочет, он и ответит за него, если что… — пожал плечами Крот. — Ладно, мне ехать пора.
— И еще одно, Петрович. Помнишь, год назад мы одного старого лоха на магазин кинули, а он в говно полез и мы с Косым его того… с семейством…
— Не помню. И чего?
— Дочку у него ещё взяли. Сейчас у Кастрата передком работает. Ольга, кажется. Тебе ещё понравилась!
— Тёлку помню. Хорошая телка. И чего?
— Мне наши стукнули, что брат её из Чечни вернулся. Сын того лоха. Говорят, крутой. Прямо на вокзале, только с поезда слез, трех ментов урыл и пропал с концами. Больше его никто не видел.
— Скажи мне, Андрюша, кто у нас без опасностью занимается? — с приторной улыбочкой поинтересовался Крот.
— Я занимаюсь, — пожал плечами Хмура.
— Вот и занимайся… мать твою!.. — зло бросил через плечо Крот и вышел, громко хлопнув дверью.
Под неприметной вывеской «Нотариальная контора» красовалась табличка с надписью: «Санитарный день».
Подошедший ровно к трем часам Гром решительно постучал и вошел. Обшарпанная входная дверь явно не соответствовала европейскому дизайну находящихся за ней комнат. В самой просторной Грома ждали.
Помимо уже знакомого Грому Тихомирова, в комнате находились еще двое. Один — полный, носатый, с перстнями на пальцах, которого Глеб Федорович представил как Толбоева Гарика Оскаровича — кадровика «организации». Второй — маленький, с неприятным взглядом глазок-буравчиков, шутливо отрекомендовался Константином Николаевичем Романовым — главным ямщиком. Гром понял, что тот отвечает в банде за водителей и транспорт.
Затем наступила пауза. Двое новых знакомцев Грома листали бумаги, в которых Алексей узнал анкеты, заполняемые им в «Бриге», а Тихомиров потягивал апельсиновый сок, откровенно любуясь собой в большом, на полстены, зеркале.
— Ну, что же, уважаемый Сергей Юрьевич, — проговорил наконец носатый. Сидевший в кресле Гром подался вперед, изображая крайнее внимание.
— На первый взгляд все в порядке, но нам платят деньги как раз за то, чтобы мы не доверяли первому взгляду.
— И второму тоже, — хихикнул «ямщик».
Сбитый с мысли Толбоев, недовольно покосился на него.
— Да, гм… так вот, мы хотим задать вам несколько вопросов, после чего вы заполните некоторые документы, и если проведённая нами проверка подтвердит написанное вами…
— Но я уже говорил с кадровиком в фирме, — пожал плечами Гром. Он покосился на Тихомирова.
— Как его, Иванчиков, кажется. И документы заполнял.
— Вы проходили проверку в фирме, которая являлась лишь малой частью нашей структуры, — носатый Толбоев самодовольно усмехнулся и машинально покрутил на пальце массивный перстень. — Уверяю вас, интересы организации гораздо шире. Работая в «Бриге», вы являлись лишь сотрудником фирмы. Теперь же вы становитесь полноправным членом команды, отсюда и более тщательная проверка. Я думаю, она займет около двух месяцев.
— Ну что ж, я не против, проверяйте. — Гром чертыхнулся про себя. Такие сроки и тщательность проверки его совершенно не устраивали.
Но тут подал голос Тихомиров:
— Какие два месяца, Гарик, ты что, офигел?! А кто, интересно, меня возить будет, ты, что ли?
— Глеб, ты отлично знаешь порядок проверки. И я не вижу повода делать в данном случае исключение. Если у тебя нет «водилы», попроси Константина, он найдёт тебе кого-нибудь.
— Я не хочу «кого-нибудь». Я хочу этого, понял? — Тихомиров, как капризный ребёнок, ткнул пальцем в Грома. — Парень меня из-под огня вытащил, собой рисковал, какие, на хрен, проверки.
Толбоев и Романов покрутили головами, пошептались, пожимая плечами, еще полистали бумаги, и началось:
— Год рождения?
— Место службы?
— Какое училище заканчивали?
— Девичья фамилия жены? — И снова: — Год рождения?.. — Вопросы сыпались один за другим, но касались они в основном службы в Чечне и биографии Лобанова.
Гром, которому Магомедов во время пребывания на даче устраивал многочасовые допросы, знал свою легенду назубок. Он даже немного расслабился, когда очередной вопрос едва не выбросил его из кресла.
— Скажите, Алексей Иванович, какого числа вы приехали в город? — Задавая этот вопрос, Толбоев внимательно всматривался в лицо человека, сидящего напротив.
Хмура, попросивший Толбоева при проверке новичка невзначай назвать его Алексеем Ивановичем, действовал «методом тыка». Ему не давало покоя таинственное исчезновение Грома.
Страшным усилием воли заставив себя сохранять спокойствие, Алексей непонимающе уставился на носатого.
— Меня зовут Сергей Юрьевич, — холодно произнёс он.
— Да-да, простите, пожалуйста, я оговорился, — улыбнулся Толбоев.
Грома еще минут пять помурыжили вопросами, затем попросили подождать за дверью. Выйдя и закурив, Алексей дал волю эмоциям. Мелко затряслись пальцы, державшие сигарету, почти забытый нервный тик свел щеку недоброй усмешкой. Он напряженно думал. Если бы бандиты наверняка знали, кто он, то не предупредили бы этим вопросом. Его просто убили бы.
Железная логика этого рассуждения немного успокоила Грома. В эту минуту открылась дверь и Тихомиров позвал его.
Войдя, Гром почтительно остановился в дверях.
— Вы приняты, Сергей Юрьевич. Разумеется, с испытательным сроком. Очень испытательным, я бы сказал, — Толбоев сделал значительную паузу.
Благодаря протекции Глеба Федоровича процесс проверки сведен к минимуму. Но тем пристальнее мы будем присматриваться к вам в течение некоторого времени. И не дай бог нам с вами ошибиться в оценке друг друга. На этом пока все. До свидания.
Гром бросил взгляд на настенное зеркало и почтительно склонил голову, скрывая усмешку. Отражавшаяся в затемненном стекле троица живо напомнила ему персонажей детской сказки.
«Ну что, три толстяка, обдурил я вас?» — подумал он и, вежливо простившись, вышел.
Гром ошибался. Толстяков было четверо. И майора Рулева, наблюдавшего за этой сценой из маленькой комнаты за туманным зеркалом, Алексей не обманул.
Подходила к концу первая неделя работы Грома в качестве тихомировского «водилы». Катая целыми днями своего толстого, но шустрого шефа, Алексей был неприятно поражен размахом деятельности «организации».
Казалось, не было в городе ни одной сколько-нибудь серьезной фирмы, в которой бандиты не имели бы своего интереса. И в маленький магазинчик, и в приемную главы города Тихомиров заходил, как к себе домой, и везде говорил вполголоса, писал что-то на клочках бумаги и считал, пересчитывал, мусолил сноровисто, привычно деньги, деньжонки, деньжищи.
Глеб Федорович складывал их в объемистый «дипломат», но к концу «рабочего» дня места в нем уже не хватало, и Тихомиров рассовывал пухленькие пачки по карманам, раздуваясь весь от денег.