Спор этот был бесконечным, Кошкин с Кремневым зацеплялись по данному поводу языками через день да каждый день.
Автомобиль остановился у станции. Там уже стояли начальник, патрульный и похожий на мокрую курицу парень одних с Перетрусовым лет.
— Это ты Пантелеев? — спросил Кошкин.
— Я.
— Начальник уголовного розыска Кошкин. Ты нашел хазу?
— Я.
— Далеко?
— Нет, товарищ начальник уголовного розыска, по Таллиннскому, не доезжая до Петергофского.
— На машине быстро доберемся.
— Только не на машине, товарищ начальник. Это дача, к ней дорога насыпная ведет. Если у них кто на стреме стоять будет — вас сразу срисуют, место открытое.
— Что предлагаешь?
— Если тихо по бережку пройти, то можно очень близко подобраться.
— Покажешь дорогу?
— Конечно, — сказал Пантелеев. — А где Богдан?
Кошкин с Кремневым переглянулись.
— Он там, на хазе, — сказал Кошкин. — Поэтому надо поторопиться.
Кинолог с палевым Заветом пошли в передовой группе, вместе с мокрым Пантелеевым, Кремневым и еще парой опытных агентов. Они должны были разведать обстановку, потом подать сигнал основной группе, оставшейся ждать под прикрытием леса на шоссе. Завету отводилась самая важная роль — если бандиты смогут вырваться из оцепления, он должен был преследовать именно Белку.
Кремнева, пока их группа продиралась через травы и кусты, не оставляло чувство тревоги. Слишком легко Кошкин согласился на его план.
— Миленькие, давайте побыстрее, хорошо? — торопил он коллег.
В половине седьмого они наткнулись на Перетрусова. Тот сидел в зарослях ракиты и прислушивался к голосам, доносящимся с дачи. Кремнев едва не умер от счастья.
— Богдан, дурак ты этакий, как же у тебя ума-то хватило?! — шепотом хвалил он лучшего своего ученика. — Я ведь думал — ты прямо в пасть полез.
— Тихо, там другой человек в пасти... — сказал Перетрусов и увидел Леньку. Они только кивнули друг другу, будто виделись всего час назад.
В это время на даче началась потасовка. Видно ничего не было, только слышно: вот на доски с характерным стуком упали две пустые бутылки, и раздался гвалт, словно вороны слетелись на помойку.
— Черт! — выругался Перетрусов.
— Что такое?
— Все, надо идти, они там Иванова убивают!
— Стоять, — одернул ученика Кремнев. — Не спасешь уже и сам все дело испортишь. Девчонка у них?
— У них.
— Сейчас отправим Кошкину весточку и накроем всех сразу.
— Да пока он приедет, тут еще один труп нарисуется!
— Ты знаешь, сколько бандитов?
— Человек пятнадцать, наверное. Может, больше.
— А нас всего шестеро. И что ты хочешь, штурмом их взять, чтобы нас, как куропаток, прихлопнули?
Спорили они недолго. Потому что кто-то заорал «атас, облава!» и началась стрельба. Тут уже выбирать не приходилось, и все шестеро ринулись вперед.
Разумеется, Кошкин не стал ждать сигнала. Он потерпел какое-то время, пока группа Кремнева углубится в лес настолько, чтобы поздно было возвращаться, а потом отдал команду выдвигаться самим.
Кошкин рассчитывал, что если наблюдателя бандиты и выставили, то автомобили, свернувшие на насыпь, он увидит не сразу, так как солнце будет светить в глаза. И Кошкин почти угадал, потому что стоявший на шухере Витька Шустрый, не выспавшийся в прошлую ночь, клевал носом и очнулся, только когда два автомобиля, полные вооруженных людей с красными повязками на рукавах, чтобы во время перестрелки не попасть в своего, остановились перед поваленным забором.
— Атас, облава! — заорал он и тут же упал, сраженный выстрелом в голову.
Началась перестрелка.
Агенты быстро рассредоточились по всему берегу. Огневой рубеж оказался превосходный: дощатый настил под обрывом прекрасно простреливался, однако там имелось несколько укрытий, включая дом на сваях. Лестница, ведущая с обрыва, тоже прекрасно простреливалась, но уже из окон дома, так что воспользоваться этим путём не представлялось никакой возможности.
Очень скоро стало понятно, что бой грозит превратиться в затяжную осаду, а когда солнце сядет, в старице будет достаточно темно, чтобы бандиты могли ускользнуть.
— Отставить огонь, — крикнул Кошкин.
Он схватил картонный рупор и крикнул:
— Белка, ты окружен. Сдавайся, а то гранатами закидаем.
— Нет у вас никаких гранат, давно бы закидали, — послышалось снизу.
— Ах, нету? — сказал Кошкин. — Ладно, сами напросились.
Вниз полетело несколько бутылок. Некоторые разбились, некоторые, подскочив, просто покатились по настилу. В воздухе запахло бензином.