– Неплохо!
– Внезапное наитие. Блин, парни, иногда я сам удивляюсь собственной гениальности.
Но тут сеанс Финнова самолюбования прервали шаркающие звуки.
– Тс-с-с! Что это было?
В дверях возникла высокая тёмная фигура, окутанная плотным облаком пыли.
– Какого?.. – я вздрогнул и отскочил назад, опрокинув ящик, на котором сидел.
Эмили и Коби завизжали.
Финн прижался к стене.
– Воу, ну и пылища!
– Гейб! – пробормотал я, едва дыша.
Гейб ввалился в комнату. После тренировки он даже не потрудился снять форму и был в полном обмундировании, включая капу и шлем.
– Твою ж мать! – подскочил к нему Финн. – Ты нас до смерти напугал!
– Может, это Дарт Вейдер? – усмехнулся я.
– Всё в порядке? – забеспокоилась Эмили. – Похоже, он не в себе.
Гейб то и дело всплёскивал руками, пытаясь поймать пылинки.
– Да он всегда такой после тренировки. Вот их, должно быть, гоняют. Дадим ему время прийти в норму. Ну, в Гейбову норму. Э-эй, привет, – Финн помахал рукой у Гейба перед носом.
Ничего.
Щёлкнул пальцами.
Ничего.
Схватил валявшуюся на полу картонную коробку и долбанул Гейба по башке.
Гейб заморгал и только тогда наконец заметил Финна.
– Ты что здесь делаешь? Я думал, ты на тренировке, – воскликнул тот.
– Пораньше закончили, Финни.
– Тогда снимай этот чёртов шлем!
Но едва Гейб стащил шлем, у него из-за уха выпали свёрнутые в трубочку купюры. И, судя по всему, немало.
– Это ещё что? – я подхватил их на лету.
Гейб медленно, по одной, сбросил бутсы и с грохотом осел на пол, судорожно подёргивая пальцами в грязных носках.
Финн с хрустом размял пальцы.
– Это ведь очередные вклады, верно, Гейб?
Гейб в знак согласия долбанул себя кулаком в грудь.
– Тебе стоит записывать, кто сколько дал, – вмешалась Эмили, косясь на деньги у меня в руках.
Гейб, подмигнув ей, постучал пальцем по виску.
– Всё туточки.
– Бойся, очень бойся3, – ухмыльнулась Эмили, поймав мой взгляд.
Она была права. Мы имели дело вовсе не с Эйнштейном. И даже не с дальним родственником Эйнштейна. Послужной список Гейба во всем, кроме собственного бытия и хёрлинга, представлял собой одну сплошную катастрофу. Впрочем, кого я обманываю: с бытием у него тоже бывали проблемы. И мы сильно сомневались, что он способен удержать в голове кучу информации по вкладам. Чудо, если хоть сейчас что-нибудь вспомнит.
– Колись, кому ты что впарил!
– Зря тратишь время. Он отрубился, – хмыкнула Эмили. Гейб уже мирно похрапывал.
– Эй, придурок! Очнись! – Финн отвесил ему пощёчину.
Ноль реакции.
Стиснув зубы, ударил кулаком в плечо.
Тот же результат.
Тогда Финн, согнувшись в три погибели, заорал прямо Гейбу в ухо:
– ОЧНИСЬ! Объясни хоть что-нибудь!
Ресницы Гейба дрогнули.
– Кля.
– Он что-то сказал? – оживился я.
– Может, кря? – пожала плечами Эмили.
– Кля, – бормотал Гейб, устраиваясь поудобнее. – Кля... кля... кля... кля... кля... к... к... м-м-м... кля.
Эмили прикрыла уши.
– Заткните его кто-нибудь... пожалуйста.
Гейб вздрогнул и, не открывая глаз, лениво протянул в её сторону руку, словно пытаясь ухватить что-то, проплывающее мимо.
– Кля... к... к....
– Убери от меня свои грязные лапы! – взвизгнула Эмили, пытаясь его отпихнуть.
Но Гейб, даже вырубившись, продолжал тянуться в том же направлении.
– Тьфу, блин, как от него уксусом несёт, – Эмили зажала нос. – Как в дешёвой забегаловке на углу.
– В забегаловке? Вот оно что, – Финн щёлкнул пальцами и сделал несколько танцевальных па. – Я его раскусил!
Гейб громко рыгнул.
– Мерзкое животное, – прошипела Эмили и, прикрыв рукой нос и рот, забилась в противоположный угол комнаты.
– Клярбургер. Гейбов любимый, – пояснил Финн. – Бургер с котлетой в кляре и чипсы, по два евро порция.
– Всё равно не врубаюсь, – нервно выдохнула Эмили.
– Я тоже, – Коби поскрёб затылок. – Какое отношение это имеет к вкладам?
– Да бросьте, парни! Клярбургер по два евро. Это и есть ставка, – перевёл Финн. – Вот только неужто два евро в месяц?
– Сделка века, – скривился я. За таким народ в очередь не выстроится. Нет, тут явно что-то другое.
– Может, два евро за каждый вклад? – предположил Коби.
– Гейб! – рявкнул Финн. – Ты меня слышишь? Два евро за вклад? Или как?
Но Гейб уже валялся на полу в позе морской звезды. Финн легонько стукнул его по голени. Гейб с широченной шутовской улыбкой выбросил вверх руку с вяло отставленным большим пальцем, потом свернулся калачиком и засопел.
3
Культовая фраза из фильма ужасов Д. Кроненберга «Муха», ставшая также названием одного из томов детского цикла «Ужастики» Р. Л. Стайна.