Вдоль обрыва к ним бежали четыре фигуры в длинных плащах. Один из бегущих взмахнул руками и что-то прокричал, но порыв ветра отнёс звук в сторону. На баррикаде тем временем узнали своих и, обложив наблюдателя матом, поспешили в убежище. Бородач задержался в дверях, пропустил гостей внутрь и, оглянувшись, приказал охраннику ждать до начала выброса.
Сам обвёл взглядом окрестности, шагнул в помещение и прикрыл за собой дверь.
Сторожевик показал ему вслед средний палец и зло забросил автомат за плечо. Потоптавшись на вышке, он глянул на небо и уткнулся в свой ПДА.
Макар повернул голову к Ждану.
— Итого восемь штук за дверью и один на вышке.
Ждан пожевал травинку, что-то соображая.
— У нас будет только один шанс, когда дозорный перед выбросом спустится с вышки и откроет дверь. Надо его снять, пока дверь открыта. Если успеют захлопнуть, то через два листа пятимиллиметровки уже не проскребёмся.
— А с остальными как?
— Пока дверь открыта, гранатами. У тебя две у меня две, должно хватить, если в коридор отступить не успеют. Оттуда уже не выкурим.
— Надо чтоб не успели.
— Тогда держи фрукты. Отползёшь назад и двинешь по кругу вон до тех плит и сиди тише мышки, пока не услышишь выстрелы. У тебя секунд пять-семь чтобы забросить первую. Я пока подержу проём двери. Если попадёшь первой, считай полдела сделано, докидываешь остальные и ждёшь меня. Да, и рюкзак мне оставь, налегке сподручней.
Макар молча забрал гранаты, выскользнул из рюкзачных лямок и сдвинулся назад. Ждан приник щекой к автомату. Поймав в прицел дозорного на вышке, затаил дыхание, ощутил, как по небу прошел едва заметный отсвет. Попытался прикинуть, сколько понадобится молодому, чтобы занять позицию за плитами. Выходило в обрез, потому что дозорный выглянул из-под навеса и тоже уставился в мерцающее предвыбросное небо. Поглазев на облака, оглянулся на вход в бойлерную и, забросив оружие за плечо, осторожно ступил на лестницу. Спустившись на землю, побрёл к убежищу, разглядывая атмосферные метаморфозы.
Ждан перевёл прицел на дверь, чуть опустил мушку на уровень приваренной посредине ручки и несколько раз глубоко вздохнул. Когда бандит приблизился на десять метров, начал медленный выдох. На половине выдоха дозорный загородил спиной ручку, лязгнул замком и потянул дверь на себя. Спина на секунду шатнулась в сторону, а когда снова оказалась на мушке, палец Ждана дожал спуск. Короткая очередь опрокинула дозорного через порог. Не дожидаясь, пока внутри помещения опомнятся, Ждан выстрелил в тёмный проём. Краем глаза заметил, как от плит к бункеру метнулась фигура Макара, выстрелил ещё. Изнутри полоснула длинная неприцельная очередь. Сразу за ней кто-то попытался дотянуться до двери, но пули Ждана уже высекали искры из металлического косяка. Рикошеты отбросили руку назад, и до слуха донёсся крик раненого. В следующую секунду Макар притормозил наискосок от двери, взмахнул рукой и ничком бросился на землю. На фоне проёма мелькнуло зелёное тело лимонки и Ждан расстрелял ей вслед оставшиеся в рожке патроны. Грохнуло. Из бойлера вылетело облако пыли и мусора. Макар уже стоял на коленях и торопливо отправлял в помещение оставшиеся гранаты. Кинув третью, едва успел катнуться к стене, и воздух тряхнуло три раза подряд. Вскинув автомат, дождался Ждана, скатившегося по обрыву с двумя рюкзаками. Прислушались. Макар уловил невнятное шевеление, кивнул на звук. Ждан с сомнением качнул головой.
— После четырёх-то лимонок? Там сейчас ни один свой автомат не отыщет.
Он ступил к двери, пригнулся от выплывающей из помещения копоти. Оглянулся. Встретил вопросительный взгляд, поморщился.
— Дымно. Погодь пока рассосётся.
По небу прошёл ещё один сполох. В воздухе сверкнули и тут же растаяли редкие искорки, предвестники скорого выброса. Макар впервые увидел такое явление поднял палец и удивлённо посмотрел на старшего.
— Нормально, — успокоил тот. — Атмосферные заморочки перед выбросом. У нас минут двадцать, чтобы убраться с уровня земли.
Дождавшись, когда из помещения улетучится едкий дым, заглянули внутрь. Пол покрывали изодранные взрывами тела, припудренные осыпавшейся штукатуркой. Четверо ещё шевелились. Хрипели, загребали вывалившиеся кишки, роняли кровавую пену из открытых ртов, скуля тянулись к обожжённым лицам с выбитыми глазами.