Так вот, морская прогулка обычно продолжалась часа три, и скучающие в машине охранники за это время успевали проголодаться. Поэтому они отъезжали подкрепиться в небольшую припортовую забегаловку, всегда одну и ту же, находившуюся буквально за углом, Бульдозер говорил, что там делают отличные буррито. Но окошка для обслуживания клиентов прямо в автомобиле там не было, а водителю было запрещено покидать машину на всем протяжении его миссии — он даже справлять нужду должен был в бутылочку. Чтобы никакой враг не подобрался незамеченным и не прицепил, к примеру, мину под днище (установленные в машине камеры давали шоферу полный обзор сзади и с боков). Машина при этом должна оставаться запертой все время, кроме непосредственно моментов посадки и высадки пассажиров. Второй охранник пользовался большей свободой. Поэтому броневик останавливался на парковке прямо под окнами заведения, охранник с заднего сиденья шел и брал буррито и кофе на двоих (честно за них платя, как обычный клиент, и даже периодически оставляя чаевые) — все это время водитель видел его через окна, если только охранник не заходил в туалет — и возвращался в машину, где оба и перекусывали, а потом ехали обратно на причал. Этот порядок был неизменен все те годы, что Паблито возили кататься на лодочке — и при Бульдозере, и при его сменщиках — и, очевидно, и в этот раз следовало ожидать точно того же.
— Так вот, — объяснял свой замысел Хуан, — в этот раз они получат особый кофе. Который вырубит их через несколько секунд. Поскольку стекла машины тонированные, снаружи никто ничего не заметит.
— А дальше? Как ты проникнешь в броневик, запертый изнутри?
— Никак, — улыбнулся Хуан. — Он так и останется стоять там. С причала его не увидят, я проверял. А мы подгоним на причал точно такую же машину. С тем же самым номером, который изготовит Рамирес.
— Где ты собираешься достать бронированный «линкольн», который наверняка делался по индивидуальному заказу и стоит не меньше миллиона долларов?
— Ну, не точно такой же, конечно, — признал Хуан. — Базовую модель, без брони и прочих наворотов. Но со стороны выглядеть будет так же — тем паче для тех, кто не ожидает увидеть ничего другого.
— Все равно, такой лимузин не так-то просто угнать. И шухер, который поднимут перцы, когда начнут его искать, нам тоже ни к чему.
— Зачем угонять? Просто возьмем напрокат. В Тихуане есть не только трущобы, если ты не в курсе, — улыбнулся он. — Но и конторы по прокату лимузинов. Я уже нашел две, где есть соответствующая модель.
— По каким документам? Сейчас, со всеми этими голограммами и чипами, нормальную липу уже не изготовишь…
— По настоящим документам добропорядочного гринго. Ну, или не очень добропорядочного. Ты, вообще-то, очень правильно сделала, что создала свою сеть из проституток. Признаю — был молод и глуп, когда недооценивал их возможности. Вот пусть какая-нибудь подцепит американского туриста, ищущего экзотики. И он найдет несколько больше, чем рассчитывал. Никаких убийств, — добавил он. — Просто несколько дней, до конца операции, наш гость проведет в наркотическом раю. А когда очнется где-нибудь на городской свалке, уже сам не сможет вспомнить, где и что с ним было. Ну, может, еще с фотографиями в кармане, намекающими, что в полицию идти не стоит.
— Все равно, мы подставим девку. До нее могут добраться, когда начнут копать. И размотать всю цепочку.
— К этому времени ее уже не будет в городе, а то и в стране. Дадим ей, скажем, двадцать пять штук, и пусть откроет свой цветочный магазинчик где-нибудь в Гватемале.
— А Рамирес — автосервис в Ондурасе[5]? — усмехнулась я.
— Почему бы и нет, — спокойно ответил Хуан.
— Этак нам никакого выкупа не хватит, если придется эвакуировать всю банду.
— Только тех, кто будет хоть как-то задействован в операции. А их число будет минимальным.
— Хорошо, приехал ты на причал. Думаешь, тебе просто посадят мальчишку в машину, не поинтересовавшись, кто ты такой и где охранники?
— Так ведь на заднем сиденье будет Бульдозер, которого экипаж яхты прекрасно знает. Скажет, что подменяет того парня, который был перед этим. У которого, допустим, прихватило живот — звучит комически, но на самом деле ситуация вполне реалистичная. А меня на водительском месте они снаружи и не разглядят. Тонированные стекла, да еще перегородка в салоне, это ж лимузин.
— Не могу сказать, что мне такой сценарий кажется надежным…
— Анхелина, люди видят только то, что ожидают увидеть. Они не ждут неожиданностей от Бульдозера. Они просто тупые громилы.
— Ну, в принципе, да, — согласилась я. — Мне удавалось разделываться с мужиками втрое сильнее меня только потому, что они этого не ожидали. Хотя вряд ли Бульдозер вызовет у них желание трахаться… Теперь насчет отравления кофе…
— Не отравления, — перебил Хуан. — Я не хочу никаких убийств. Помимо всего прочего, они привлекают полицию. Просто ударная доза наркоты, приводящая к потере сознания.
— Смертельная доза была бы гуманнее, — усмехнулась я. — Альварес с них потом шкуру спустит. Причем в самом буквальном смысле.
— Это будут уже не наши проблемы. Они знают, на кого работают, и они, в любом случае, не святые. Как, впрочем, и мы.
— В трущобах Тихуаны вообще трудно найти святых, — кивнула я.
— Хотя ангелы иногда попадаются, — улыбнулся он.
— Подожди, я серьезно. Кто подмешает им наркоту? Порт — это не наш район.
— И очень хорошо, что не наш. Но это все же не помешает продавцу той забегаловки позвонить своему боссу и сказать, что он приболел, и его сегодня подменит племянник. Обычное дело.
— Племянница.
— То есть ты хочешь сама…?
— Хочешь, чтобы дело было сделано хорошо — делай его сам. И ты сам сказал, чем меньше наших будет задействовано, тем лучше.
— Но, хотя порт и далеко от нашего района, они будут потом искать по всей Тихуане. А Анхелину знают довольно многие. В том числе и в лицо.
Что да, то да. Я даже гордилась тем, что известна под своим именем, а не под кликухой. Типа есть много разных анхелин — а есть Та Самая Анхелина, и все понимают без уточнений, о ком речь. Ну, не все в городе, конечно, но все на районе точно.
Но вот теперь мне это было совсем не на руку.
— Ты просто не представляешь, как женщина может изменить свою внешность с помощью парика и косметики, — тем не менее ответила я. — Все, кого я буду обслуживать в тот день, запомнят курчавую мулатку. Никому и в голову не придет, что искать надо белую. Плюс туфли, увеличивающие рост, и бюстгальтер, увеличивающий грудь — мужики тогда начинают пялиться только туда и вообще забывают про лицо…
— Да, все это замечательно, но ведь по всей забегаловке и, главное, на тех самых стаканчиках из-под кофе останутся твои отпечатки. Сейчас же уже не разгар ковида — в перчатках и масках никто не работает. А твои пальчики есть в полицейской базе.
Я понимала, что Хуана беспокоит вовсе не полицейское расследование. Если бы перцы получили возможность сунуть нос в броневик — тот, который настоявший — раньше ребят из картеля, то вряд ли стали бы особо заморачиваться. Просто сделали бы вывод, что парни сами решили ширнуться, скрашивая скуку ожидания, и не рассчитали с дозой или с качеством товара — на чем и закрыли бы дело. Но Альварес никогда бы не доверил сына тем, кто ширяется сам — у серьезных парней из картелей вообще правило «держаться подальше от собственного товара». Он, конечно, мог в гневе и не поверить проштрафившимся охранникам, решив, что они несут чушь, чтобы выгородить себя — но скорее все же поверил бы, что их и впрямь подставили (что, впрочем, все равно бы их не спасло). И перевернул бы небо и землю, чтобы узнать, кто за этим стоит. А получить доступ к полицейской базе… насколько продажны перцы, объяснять никому не надо.