Счет шел на десятки тысяч экземпляров.
Достигнутый эффект оказался прямо противоположным: монет на рынке становилось все больше и больше, а цены все падали. В один прекрасный момент и Хант, и Мак-Нелл очнулись и сообразили: никаких денег не хватит, чтобы скупить все (или хотя бы большую часть).
Но конъюнктура уже была радикально разрушена.
Коллекция Ханта, на которую он истратил в общей сложности $54 млн, в один прекрасный день ушла с аукциона за… $30 млн.
Бизнес самого Мак-Нелла протянул еще несколько лет.
Кончилось все пресловутой распродажей в Цюрихе. И дотошными следователями из ФБР, которые педантично объясняли Мак-Неллу, что у него была вредная привычка фальсифицировать финансовую документацию.
Разорившийся, но так и не утративший жизнерадостности 45–летний Брюс немедленно согласился сотрудничать со следствием. С той же обезоруживающей улыбкой, с которой когда-то возвращал турецким властям украденные из раскопок ценности.
Годами изучая античную культуру, он твердо усвоил банальную олимпийскую истину: главное не побеждать, главное – участвовать.
Однажды в Лос-Анджелесе
Дэвид Бегельман (David Begelman, 1921–1995)
Покончил с собой, разорившись на финансовых махинациях в киноиндустрии.
Дэвид Бегельман исходил из нехитрой посылки, что если киностудия снимет десятки фильмов, то по теории вероятности хотя бы один окажется коммерческим шедевром.
Дэвид Бегельман управлял крупнейшими голливудскими студиями и жил на широкую ногу. Правда, иногда ему нечем было платить булочнику и молочнику. Но пятидолларовая бумажка для человека, который ежедневно мыл его Rolls-Royce, у него находилась всегда.
Средних лет господин, неброско, но дорого, разумеется, одетый, появился в холле лос-анджелесского отеля Plaza Tower еще до полудня 7 августа 1995 года. Господин зарегистрировался как Брюс Ван и заплатил за свой номер около $300 наличными.
Многоопытная администрация отеля прекрасно знает, что господа, предпочитающие наличные, как правило, не любят, чтобы их тревожили.
Кроме того, водворившись в номере, господин незамедлительно водрузил на дверь табличку – «Не беспокоить». Его никто и не беспокоил.
Несколько часов спустя в вестибюль влетела взъерошенная дама и стала объяснять, что ищет своего пропавшего супруга. Портье это не особенно встревожило.
Однако дама была взбудоражена до такой степени и так настойчиво лепетала что-то о пропавшем пистолете, что портье в конце концов пришлось воспользоваться собственным ключом и навестить господина средних лет. Что, впрочем, было уже совершенно излишне.
Господин, назвавшийся Брюсом Ваном, воспользовался уединением в номере, чтобы выстрелить себе в висок.
На столе вместо традиционного прочувствованного письма лежала записка сугубо лаконичного свойства: «Мое настоящее имя – Дэвид Бегельман».
Мысль о том, что он может по ошибке сойти за неопознанного покойника, судя по всему, претила господину Бегельману до чрезвычайности.
* * *Продюсера Дэвида Бегельмана знал весь Голливуд. Правда, не с самой лучшей стороны.
За два года – с 1977 по 1979–й – он успел побывать президентом ведущей кинокомпании мира, Columbia Pictures. И следует отметить, оставил по себе весьма противоречивые воспоминания.
С одной стороны, его приход внес в дела приятное оживление. Коридоры студии наводнились деловой суетой, любезные секретарши так и сновали туда-сюда. Кабинет шефа заполнился элегантной мебелью. Совещания со спонсорами и кредиторами прямо-таки наезжали друг на друга.
Columbia Pictures не без его посредства произвела на свет суперхит «Близкие контакты третьего рода». Что спасло ее от вплотную подступившего разорения.
С другой же стороны, о Бегельмане ходили слухи.
Поговаривали, что его деловые методы, как бы это выразиться… ну, небезупречны, одним словом.
Сам Бегельман был созданием на редкость беззаботным.
И продолжал собирать необъятные вечеринки на своей вилле в Беверли Хиллз, даже когда у него на столе лежала свеженькая судебная повестка.
Калифорнийская прокуратура с неизъяснимым упорством выясняла у главы голливудского кинопроизводства, куда подевались деньги, которые, судя по ведомости, были выписаны некоторым актерам и сценаристам Columbia Pictures.
Вероятно, никакого вразумительного объяснения у легкомысленного продюсера припасено не было, поскольку его адвокат с большим трудом отвоевал своего клиента, добившись условного тюремного заключения. Которое Бегельман отсиживал уже… в кресле президента United Artists, второго голливудского суперколосса.