— Я уверен в этом.
Неожиданный шум раздался позади ристалища. Со скрипом, низвергая вниз с основания дверного проема тучу серой пыли, Золотые ворота, не открывавшиеся уже десять лет, раздвинулись. Переждав, пока осядет пыль, из проёма появились Фэн Цзиньчэн с лохматыми волчьими шкурами на плечах и Юань Байфу, забросивший на плечо меч Высшей силы. Одежда на обоих была порвана в хлам, полы халатов были основательно подраны, но на лицах героев застыло выражение спокойного достоинства.
Бои на арене прекратились, все молча провожали взглядами двух героев, которые медленно приблизились к возвышению, на котором сидели директор и деканы.
— Это и есть те самые плюгавые наглецы? — хладнокровно поинтересовался Цзян Цзун и резюмировал. — Не такие уж и плюгавые, а вот морды наглые, да.
Ван Шанси, не веря своим глазам, поднялся навстречу Фэну и Юаню. Как? Как эти ничтожества могли пройти подземелье, страшное, как пасть древнего чудовища, готового проглотить любого, кто осмелится переступить его порог? Проклятое место, где воздух пропитан запахом тлена и страха, а стены шепчут проклятия, как старые колдуны! Дикие звери рычат из глубин, их глаза горят яростью. Змеи, словно живые реки, извиваются по камням, а призраки, полупрозрачные, как дым, но столь же реальные, как сама смерть, витают в воздухе, и их холодные прикосновения оставляют на коже ледяные ожоги! Это подземелье никого не выпускало!
Он повернулся к Фэну Цзиньчэну.
— Как вы смогли пройти подземелье?
Тот лишь поднял вверх брови.
— А там не заблудишься, учитель, указатели есть. Я только не понял, зачем туда раскормленного тигра сунули, да к чему рубины с изумрудами по полу разбросали. Что за испытания такие? А вот волки шустрые попались, я захватил пару шкурок. Волчий мех всегда в цене.
Ван Шанси поглядел на Юаня Байфу.
— А тебе как меч Высшей силы достался?
Тот недоуменно пожал плечами.
— Да забрал просто. Цзиньчану предлагал, он не захотел, тяжёлый, говорит, и в руке неудобный. Но я в клинках разбираюсь: меч этот на самом деле неплохой. И по руке мне, учитель.
— А призраков вы как миновали?
— Бяньфу их не любит, учитель, — любезно пояснил Цзиньчан, — пришлось дать стрекоча. В таких случаях бегство — лучшая стратагема.
— Что? Как вы зовете друг друга? Золотая цикада и Летучая мышь?
— Это прозвища просто, учитель.
Ван Шанси плюхнулся на стул и, тяжело дыша, отвалился к его спинке. Он был в отчаянии и растерянности. И что теперь делать? Он был знатен. Человек высокого происхождения зовется благородным, но истинное благородство — это больше, чем рождение, это свойство духа. Отказаться от своего слова, нарушить обещание для благородного мужа невозможно! А раз так, значит, эти двое с сегодняшнего дня станут его учениками? Золотая цикада и Летучая мышь — ученики великого Ван Шанси, знаменитого Чанъаньского Тигра? Небо! И деваться некуда, иначе придётся потерять лицо.
Масла в огонь подлил и его близкий друг и собутыльник Цзян Цзун.
— Повезло тебе, дружище! Теперь у тебя есть ученики. Подучишь и выставишь их на турнир Золотого Дракона, а то мыслимо ли — десять лет от участия уклоняться!
Сукин сын! А ещё друг называется!
Линь Цзинсун, декан факультета словесности, тоже не остался в стороне.
— Да не отчаивайся, Шанси, ребятишки вовсе не плохи! Подземелье сумели пройти. И рачительные к тому же: смотри, и шкурки волчьи прихватили, и меч раздобыли. С такими учениками не пропадёшь!
Гнида паскудная! Змеёныш! Я тебе это припомню!
Сюй Хэйцзи, директор академии, скользкий угорь, тоже успел переобуться в воздухе.
— Ван, условие приема выполнено. С сегодняшнего дня Фэн Цзиньчэн и Юань Байфу официально становятся вашими учениками.
Проклятый девятихвостый лис! Лживая морда!
Ван Шанси обреченно кивнул. Возразить было нечего, но злоба сотрясала душу. Навязать ему эту обузу, нелепых учеников, словно привесить гири на крылья ястреба! Первый, простоватый, но с упрямым взглядом, был как незаточенный меч — блестящий, но бесполезный. Второй, нагловатый юнец с глазами дикой кошки, напоминал клинок без рукояти, как ни схвати, порежешься. И зачем ему это? Предателя Хуан Тяня ему, что ли, мало было?