Однако теперь Ван Шанси сообразил, что ошибся, когда подумал, что щенок просто отмахнулся от Гэ Чжэня бельевой верёвкой. Как бы ни так! Если он владел хлыстом-бянь, а также люсинчуем, молотом на длинной веревке, и умел метать дротики, то знал и технику вращения хлыстом в вертикальной плоскости! Выходит, ничего случайного в его движении не было, просто рука воина сама среагировала на опасность…
— Из каких вы семей, ребята?
Вопрос Ван Шанси вовсе не был праздным проявлением пустого любопытства. В Поднебесной уже столетие бытовала система фу-бин, военных округов трех разрядов: высшие поставляли тысячу двести солдат, средние — до тысячи, а низшие — до восьмисот. Количество округов исчислялось сотнями, что означало практически постоянную готовность армии в полмиллиона человек. Вне службы воины занимались сельским хозяйством, а отбывавшие повинность сроком в один лунный месяц несли охранную службу в столичной гвардии. Если же где-либо возникала потребность в войсках, им назначался полководец, а после воины возвращались в свои поселения, а полководец — ко двору. Такая система не позволяла усиливаться военной верхушке и делала армию удобным средством подавления беспорядков на местах.
Поэтому нужда в учителях боевых искусств была острой. Одни обучали приемам с пикой цзи, другие — караульному делу и использованию в бою флажков. В Гоцзысюэ юношам читали теорию боя на мечах дао и стрельбы из лука гун, и каждый месяц устраивался смотр, а раз в полгода проводился турнир.
При этом огромное значение придавалось моральной составляющей. Военные идеалы заключались в стремлении поддержания добра и изгнания страха зла.
Идеалы воина утрачиваются, когда он не может отличить добро от зла, использует силу, чтобы взять верх над слабым или помогает порочным людям в совершении дурных дел. Утративший идеалы теряет не только их — он полностью утрачивает в дальнейшем своё боевое мастерство. Без страха разум спокоен и дух сосредоточен. Непреклонная сила может предотвратить насилие и покончить с конфликтами. Если полководец ведёт себя в соответствие с традиционными ценностями преданности, терпения, сострадания, сыновней почтительности и скромности, он сможет достичь выдающегося боевого мастерства.
И потому было крайне важно, выходцем из какой семьи был воин, и соблюдались ли в его доме воинские идеалы. Ван Шанси был уверен, что эти ребята вышли из достойных семейств.
К его удивлению, прежде чем ответить, юнцы едва заметно переглянулись. Бяньфу, опустив голову, съёжился. Вопрос учителя просто выбил его из колеи: его родные, воины невысокого ранга, погибли, похвастать было нечем. Однако, что может сказать о своей семье Цзиньчан? Его братья были на несколько рангов выше его родных, но погибли, если разобраться, позорной смертью. И неважно, какую версию предпочесть: реальную смерть братьев Фэн от его руки и руки братца Цзиньчана, или ту, что инспирировал Золотая Цикада: смерть на охоте от стаи диких волков…
Тут, однако, заговорил Цзиньчан. В его голосе не было и тени замешательства.
— О, учитель! Моя семья Фэн из Учжоу по материнской линии восходит к знаменитому военачальнику эпохи Кайюань Пэй Мину, который участвовал в сражениях против сюнну, тибетцев и киданей. Он известен как Святой Меч, так как был очень искусен в фехтовании. Также говорят, что он был отличным лучником и убил тридцать одного тигра за один день. Тут я ничего не скажу, может, в эпоху Кайюань где-то и можно было найти почти три дюжины тигров за один день, но сейчас в наших лесах и за одним полдня пробегать придётся… Впрочем, я сбился. И недаром император Вэньцзун в своём указе включил Пэй Мина в «Три чуда династии», имея в виду фехтование Пэй Мина, поэзию Ли Бо и каллиграфию Чжан Сюя… Он был гением меча. Мы — потомки его дочери.
— Ты родня Пэй Мина? — изумился Ван Шанси.
— И не только я, учитель! Мы оба — его потомки. Дело в том, что мы с Бяньфу — родня! Братья в пятом колене: у нас одна прапрапрабабушка Фэн Ши Юн из Фубина. А Пэй Мин — её дед по матери!
Ван Шанли довольно кивнул. И чего он куксился? Отличные ребята ему попались, надо же, потомки самого Святого Меча!
Когда Ван Шанси отпустил учеников, Бяньфу долго молчал, потом всё же проронил.
— Ты здорово вывернулся! Это надо же такое придумать…
Цзиньчан пожал плечами.
— Ничего я не придумывал. Я просто немного сместил акценты на женскую линию рода и так ошеломил учителя громким именем предка, что он ничего не спросил о мужской.